Ганс Бессмертный
Шрифт:
Анастасий сделал вид, что не заметил прошмыгнувшую мимо него юную подавльщицу, отряхивающую юбку и фартук от соломы. Юноша проводил взглядом девушку, покраснел, и попытался сделать умное лицо, нахмурив брови.
– Чего бежать к страже, раз бирки есть у гостей? – спросил он.
– Ванир пусть сам решает. Мало ли что. Больно спокойные… Вина сразу пить не стали, девок не пошли искать, драк не затевали…Странно всё это…
– Слишком хорошие? – подумав, утвердил юноша.
– Непривычно…
Леонтий кивнул, и двумя пальцами подхватил
***
– Пока всё неплохо, Витень, – довольно улыбаясь, говорил Лют, лежа на кровати, – мягко, много лучше чем на лавке спать.
– Всё проспишь, голова садовая…– зло пошутил старшина, – не больно поверил нам ромей… Он волк битый, и не таких видел…Дело теперь… Пятеро идут девок искать, а десятерым придётся в соседней корчме вином наливаться.
– Витень?
– Чего смотришь, Яромир? Давно мы с Арконской со скалы не спускались…Торговец после долгого пути должен искать радостей жизни. Так что и ты идёшь сегодня вино пить…Тем более, обед часа через два будет, не раньше…
– Хорошо, идём.... Синас, Асан!
– Да мы уже…Какое дело, воевода?
– Мечи оставьте, берите только кинжалы с собой.
– Какой витязь без меча?– и воин гордо заложил пальцы за поясной ремень.
– Мы здесь торговцы.
– Понятно, Витень. Может, я с Тиудемиром, по девкам?
– Сказано ведь непонятливому, – вздохнул старшина, – в корчму.
Молодые путники, а по виду каждому из них было не больше двадцати полных лет, сложили лишнее в своих дормиториях, и шумной гурьбой спустились по каменной лестнице постоялого двора. Анастасий наблюдал за слугой, выметавшим двор от мусора, и обернулся посмотреть на постояльцев. Видно было, что человек сильно удивлён.
Молодцы же направились к злачному месту. Эта корчма была попроще и хуже Анастасиевой, потому что людей здесь было больше, видать, еда и вино много дешевле. И, здесь нашлось то, что искали.
Подозрительный человек, но в нарядной одежде, с посохом в руке, шёл к ним, натружено и привычно улыбаясь.
– Вижу, вижу, молодцы с Севера… После дальнего пути нет лучше тепла, чем жар женских объятий. Вы ведь, верно, искали, где отдохнуть? Моё имя Пелагий, и всякий меня здесь знает.
– Что же, дело известное, – уклончиво начал Синас.
– Для таких благородных людей, скажем, пол унции серебра с каждого?
– Монетой, равным весом…
– Милиаресии?
– Дирхемы…
– Отлично. Мой помощник, Аристарх, вас проводит.
– Если, случайно мои друзья проснуться с больной головой и без сапог, то не обессудь…– начал объяснять витязь, взявшись за рукоять кинжала,
– Лично, лично присмотрю за их прекрасной обувью, – скороговоркой заговорил Пелагий, прижав руки к своей груди, – И, даже клянусь, сам куплю новые сапоги в случае утраты. Кстати, я знаю, где можно купить прекрасную мальвазию.
– Мы бы взяли
– Завтра доставлю, почтеннейший… Постоялый двор Анастасия Псаки?
– Точно так… Не обессудь, но мы проверим вино, потом зальём своей печатью. Ты не подумай, что мы тебе не доверяем, просто вдруг ты ошибёшься в спешке?
– Как угодно, – расстроился торговец, – надо будет узнать точнее, осталось ли то вино в лабазе, или Аристарх всё распродал. Вино- товар ходовой, и думаешь что оно есть, а его и нет давно. Знаешь ли, гость с Севера, мой приказчик сущий проныра, я с ним так мучаюсь, а прогнать не могу по причине доброго сердца.
Синас делал непонимающее лицо, но сравнив простоватое лицо приказчика и жуликоватое Пелагия, особенно то, как старательно торговец прятал теперь за спиной пальцы рук, не сильно поверил словам ромея. Но, как договаривались, несколько человек пошли вслед Аристарху. Собственно, в корчме остались только двое северян.
Синас и Асан сидели за почти чистым столом, который прямо перед ними выглаживал ножом разносчик, а потом сгребал стружку с пола. Затем им принесли кувшин с вином и кубки из зелёного стекла.
– Надо выпить кувшина три? – поинтересовался Асан у товарища.
– Не меньше…Что бы снять подозрения у местных.
– Кого же бить станем? – хмуро спросил он.
– А вот, этих, – и Синас кивнул на шестерых ромейских купцов, – а можно и других. Мне не важно.
Это были коренастые бородатые мужчины, обедавшие хлебом с мягким овечьим сыром. Стояло и блюдо с вяленой рыбой, кувшин вина. У купцов были и немалые ножи на поясах, и выглядели они моряками обстоятельными и смелыми.
– Надо без смертоубийства, Асан. И так за нами трупов много.
– Да и свару затевать не хочется, побратим. Так надо же подраться!
Но всё решилось не сказать, что к лучшему для ромеев. Но не так тяжело для северян, после случившегося их совесть успокоилась. Разносчица, юная девушка, идя поскользнулась на обороненной рыбьей голове, и облила вином тёмный войлочный плащ одного из ромейских купцов, тот с досадой поднял полу одежды, и сильно ударил ладонью по крепкому девичьему заду. Девушка, непривычная к такому обращению, прикрыв лицо рукавом, заплакала и убежала.
– Зачем же так, добрый человек? – с радостью вмешался Асан, – или у вас, в Трапезунде, так принято?
– Ты, дылда, её опекун, или может быть, жених или муж? – спросил побагровевший от злости купец.
– Ты бесчестный человек!– было ему ответом.
Ромей сходу схватил тяжёлый табурет и метнул в Асана. Тот не стал уворачиваться, а поймав за сиденье и за ножку, кинул в живот обидчику, и тот только охнув, упал на грязный пол таверны и и заскрёб толстыми пальцами о доски. Остальные, пятеро, с кулаками наготове, кинулись на двоих северян. Это не было равной схваткой. Синас с ходу сбил с ног одного, встретив ударом кулака в подреберье, Асан двумя ударами отправил в беспамятство другого.