Ганс Бессмертный
Шрифт:
Все покровы он сорвёт
Лёд растопит поцелуем
И очнуться, все ликуя,
Но полюбит лишь одну
Сердцем милую ему
Все же Семеро царевен
В силе Тяжкой с ним
пойдут и на трон
Златой Воссядет
Белый отрок, сын Зари.
Этот день не скоро жди…
– Как же мы узнаем, Славомир?
– Ты же видел Царевен, их нельзя не узнать, Верно. Тиудемир?
– Так, – неохотно согласился витязь.
– И как же? Что, Царевны сразу Войной пойдут на всё Зло Мира? – подначил огромный Витень, ростом выше богатырей
Все вместе, и мужчины и женщины, заулыбались, вспоминая свою далёкую молодость.
– Излечения, старшина, чудесные излечения, Они, Царевны, кинутся людей спасать, излечивать, помогать, чем смогут. Молва быстро по всем землям разойдётся, – сказал Яромир, – Мёртвые появятся потом… Когда они разъяряться от людской злобы. Вот головы на ремнях тогда и появятся. И войско Мёртвых опять восстанет, поведут Избранных и Бессмертных Царевны и тогда всех врагов перебьёт Избранник. И, сам ведаешь – и нас Царевны призовут, и тех, кто без голов в Убежище спит, своего часа дожидается.
– А ты, Витень, знаешь, где все бойцы из колод Царевен без голов спят? Где тайное убежище? Если бы мы их нашли, да воскресили, в нашем войске стало бы шестьдесят мечей
– И шестьдесят – немного… Это не тысячи Мертвых, побратим.
– Ладно, надо нам Липу и Уту проводить. Взбодрим сегодня асдингов, – добавил Тиудимир, улыбнулся, чему-то веселому, – ночью, а нам ночь не помеха.
***
Они приготовили кожаную ладью, а служки волхва принесли два сундучка. За ними шёл и сам Славомир, волхв храма Святовита. Шестнадцать воинов пришли помочь двум навсегда уходившим в далёкие края.
– Не поминайте нас лихом, Липа и Ута! – говорил волхв, – идёте туда, откуда мы пришли – на Великую реку Обь. Главное, дойдите, не сгиньте в пути. И не потеряйте головы и помните – были бы кости целы, а мясо нарастёт.
– Управимся, – твердо сказала старшая, Липа, – сохраним нам доверенное.
Было ей уже четыре тысячи лет, Уте на триста годков меньше. Яромир не отрывал взгляда от любимой.
– Да я… – пыталась вымолвить девушка.
– Дойдёшь, Ута…– тихо сказал воин.
Пятеро витязей несли кожаную лодку, остальные- сундуки и золотую казну в дорогу. Все были в тройном доспехе, которые и арбалетный болт не брал. Тропа была узкая, и четверо пошли вперед. Тихо, словно не рыцари прошли, а горностаи между веток. Они видели в темноте, как днём. Шестеро саксов грелись у костра, ждали, пока рыба на колышках у костра приготовится.
Тиудемир показал на тяжёлый лук, но Яромир не согласился, и достал две сулицы. Владели одинаково, что левой рукой, что правой. С пятнадцати шагов они не могли промахнуться, и умирающие упали на землю, хрипя, и хватаясь за древки, торчащие из их тел. Усил с кинжалом быстро доделал начатое, добив чужаков ударами в сердце. Остальные утащили тела от огня, и свалили в яму.
– Раньше утра не хватятся
– Хорошо собак с ними нет, – ответил другой, – пусть только огонь горит:..
Витязи кивнули, и пошли дальше. Ещё пятерых убили у бухточки, да так вышло
– Ну, прощайте, Липа и Ута! Верно, уже не встретимся.
– Ничего, Яромир. Если повезёт. устоим. – криво улыбнулась прелестница Липа, поправив косу.
– Будете опять в дымке ходить.
– Теперь соболь говорят, – поправил друга Усил.
В полной тьме прощались друзья. Не было нужды зажигать факелы, бессмертные видели в мраке лучше серых сов.
– Дай я тебя поцелую, на прощание, Яромир, – тихо сказала Ута, – если Елена решит, так и свидимся, – закончила она, и коснулась губами его губ.
– Постараюсь найти тебя, – пообещал витязь.
– Пора, уже скоро светать будет, – шептала Липа.
– Не потеряй только голову, Яромир! – сказала обычные меж них слова прекрасная дева.
– И ты не теряй голову!
Но вот, они, стараясь не выдавать себя плеском воды, мощными гребками погнали суденышко на Восток, в Новгород, а там, по рекам и до самого Гандвика, где их ждал волшебный Алатырь.
Страшная сеча
Датчане неостановимо подступали к валам Арконы, подтягивали поближе ко рвам фашины, тараны, и волхв Славомир решил устроить вылазку, что бы сжечь строящиеся осадные башни крестоносцев.
– Волхв, лучше мы ночью нападём на лагерь, и устроим резню, – вещал Тиудемир, – для нас что свет, что тьма, всё едино. Сотни четыре, а то и больше, их воинов перебьем. Тут и лагерь врагов подожжём, а все остальные побегут.
– Было бы вас, как в сказках, три сотни, так бы и сделали. Но, вы нападёте за полчаса до рассвета, а затем на помощь подойдёт и всё войско Арконы.
– Три тысячи против двадцати?
– Так я не Царевна, Мёртвых поднимать не умею, – возмутился Славомир, – Больше всё равно никого с нами нет.
– Значит, так и сделаем, – с видимым трудом согласился витязь.
– Отроков с собой взять не забудьте, что бы вытащили из сечи, если кого из вас ранят.
– Как всегда волхв. Не одного из нас вынесли мёртвыми. Я уже два раза умирал, – заметил Тиудемир, – Главное во время битвы – без головы не остаться.
Волхв усмехнулся, и от волнения стукнул посохом в пол, и внимательно посмотрел на Яромира.
– Только не зарывайтесь. Перебейте дозорных , подожгите осадные орудия и отходите, – заметил Славомир.
– Наши мечи не тупятся, – похвалился один из витязей, – железо же из Сибири. Уж почти семьсот лет назад Аттила- батюшка подарил.
– Ладно отдыхать надо. Идите, сон нужен и вам, – приговорил волхв, – Утро вечера мудренее.
***
Лавка, крытая медвежьей шкурой служила постелью Яромиру. Спал воин крепко, даже сейчас, перед сечей. Для него она была далеко не первая, и вино, не последняя. Перед ним на столе был и кубок с зельем, помогающим не уставать в битве. Это питьё пришло из далёких времён, даже не все витязи помнили, кто первый сварил этот взвар.