Ганс Бессмертный
Шрифт:
Печи были растоплены, истопников пока не было, го новые появились. Витень положил в каждую из четырёх печей по большому пуку травы, и закрыл заслонки, и открыл дверь из подклети. Дым стал валить из печей, поднимаясь выше и выше, по этажам донжона,
Ждать всегда тяжело, время тянулось, словно вымоченное мочало, пока вся трава прогорела в топке.
– Рты мокрыми тряпицами закройте, и пойдём, – распорядился Витень.
Молодцы смочили из фляг с водой тряпки, и повязали лица, посмотрели друг на
Вокруг лежали бесчуственные тела. Воины, слуги, бояре, служанки, всех дым лишил сознания и сил. У многих были багрово – красные лица, искажённые, с пеной у рта. Витязи быстро шли, не обращая на страдания других. У дверей княжеских покоев лежали десять скорчившихся воинов с секирами в руках. Многие, видно пытались подняться, но ничего не вышло из этой затеи.
Витень выдохнул, и толчком открыл дверь. Шаги витязей были бесшумны, ноги просто тонули в густом ворсе персидского ковра, раскинутого на полу. Окна были закрыты изнутри резными ставнями. Старшина подошёл к кровати, рядом с которой лежал мужчина в парчовом халате, тоже бывший в беспамятстве.
Витень поднёс к ноздрям лежавшего склянку с остро пахнущим составом, и очи человека медленно открылись. Белки глаз были красны, а лицо, наоборот, белее мела.
– Вы уже пришли за мной? Я готов, – без страха произнёс князь, и стал с трудом подниматься.
Олег сел в кресло, отпил вина из стеклянного бокала. поданного Витенем.
– Давно вас жду, местники, – и венд отпил ещё вина, – пойдёмте… Здесь не надо пол кровавить, а то пря страшная начнётся, да и стражей казнят. Хотя что они против вас, бессмертных? Видел я таких, в поход на Роскилле вместе ходили. Ты, Витень, хорош с бородой! – рассмеялся Олег.
– И ты был хорош, воевода, да не след было Царя убивать, такое немирье на Волге да на Урале началось.
– Так и я, Рюрик да Игорь тоже из Велесового рода.
– Никто не может на Белого Царя руку поднять и живым остаться, сам знаешь…
– Не должен был Оскол на Ильмень магьяр посылать, своих царских угров, не по Правде это.
Задумался Витень, всего не знали и знать не могли витязи на далёкой Арконе, но Оскол и Дар были убиты, а они должны отомстить.
– Не их то земля, не вендская, и всякий то знает, что Белый Царь судит да рядит. И никто, кроме него не смеет царём и каганом зваться. В западных землях, все только князьями- конунгами именуются, стражами земель, и верностью Белому Царю клянутся, и дары шлют. И потому эта земля на Западе Гардарики зовётся – Земля Царя.
– Раньше Хунигардом называли, землёй гуннов, а теперь Вендланд, Землёй Вендов, – гордо ответил Олег, – а я вот, взял Царьград для Рюрика и Игоря. И жив сын Оскола, в Чернигов я его отослал.
– Ну, вся земля от века и Русью зовётся и будет зваться, – встрял Лют, – по имени воинства нашего. А за сына царского спасибо тебе, воевода.
– Пойдём что ли, мне уж помирать пора, – улыбнулся ничего не боящийся венд, – может,
– Надо идти, Витень, – торопил Лют.
– Идём, Олег, – наконец решился старшина.
Воевода встал, он лишь немного не дорос до бессмертного. Впереди шёл Витень, за ним Олег, а прикрывали остальные витязи, держа кинжалы на готове. Они шли быстрым шагом, спускаясь во двор по каменной лестнице. Факелы не зажигали, и обреченный был удивлён и не скрывал этого
– Праву о вас говорят, и во тьме видите. Спасибо, что дружину не перебили, вечные, – благодарил обреченный за своих людей.
– Кровь не вода, с нас Елена Прекрасная вдвое за каждую каплю спросит.
– Так слышал я, что Царевны кровь льют безмерно, и отрубленными головами увешаны.
– Так то Царевны, у низ своя Правда, не завидуй им, Олег…Но Елена, Элла, она другая, – жарко заметил Витень, – совсем ведь молоденькая в Варту пришла…Ни словом не обидела никого, не убила, спасла многих…Что бы не обратится, и не стать Вечной Царицей на Земле, сама и на костёр взошла…
– Так, говорят, растаяла просто…
– Я видел её кровь воевода… Красная, хоть матерью её по слухам, Эльга была…
– Та, что на Запретном острове затворилась?
– Она, Мёртвая Царевна… Потом она в плату за смерть дочери Вана – Близнеца забрала, а его сестра у Царевны увела…
– Ну, это уже сказы, Витень.
– Видел, что пропал Ван, сам видел, как вернулся с Алёной из далёких краёв. А в той битве, когда Эльга привела рать Мёртвых, сам я тоже сражался.
– Страшное дело…– сказал Яромир, и уставился в темноту, – что после них остаётся… И не тела убитых, а как в присказке – мокрое кровавое место.
Так, подошли они к конюшне, где стоял любимый конь Олега. Витень оглядел место, успокоился.
– Простишься с конём, воевода, и умрёшь.
– Спасибо, Бессмертный. Неплохо я ухожу…– тихо ответил венд.
Олег погладил гриву белого жеребца, тот взволнованно храпел, обнюхал хозяина и своего друга. Витень не переложил на других невеселое дело, и тонким лезвием, с двумя остриями на клинке, уколол руку Олега. Тот обернулся к витязю, кивнул, успел вздохнуть два раза, и держась за шею коня, сполз на землю, усыпанную соломой, и умер. Витязи в задумчивости смотрели на одного из Велесовичей, пока Лют не вернул их из грёз:
– Уходим, и быстро, – и старшина потянул друзей за руки из места смерти.
– Верно, побратим, – поддержал старшину Лют, – быстро! Времени совсем мало!
Витязи прошли через ворота, мимо спящих стражей, и, уже быстрым шагом добрались до постоялого двора Псаки. Они успели залечь под одеяла в своих дормиториях, прежде чем пропели петухи, и работники принялись наводить порядок на замощенном дворе.
Анастасий, с посохом в руках, ходил по двору и проверял, как трудятся четверо только нанятых мужчин, но и он не заметил, когда витязи вернулись в свои комнаты.