Ганзейцы. Савонарола
Шрифт:
— По счастью, я имею возможность удовлетворить ваше желание; я обладаю достаточным состоянием, которое даёт мне возможность завести домик не хуже других и прожить безбедно даже и в том случае, если бы у меня было отнято моё секретарское жалованье.
Мейстер Детмар едва мог подавить в себе досаду, однако же добавил:
— Нынче, знаете ли, такие времена, что приходится быть со всеми осторожным; а потому я желал бы сначала собственными глазами видеть, что у вас есть, и тогда уже окончательно дать своё согласие на брак дочери.
— Извольте, — сказал секретарь, — я и на это согласен.
— Хорошо, так и поступайте, — отвечал мейстер Детмар, которому слова секретаря не внушали особого доверия. На том он и распрощался с будущим зятем.
ХХХIII
В западне
Но мудрёно было сказать — удастся ли этим путём мейстеру Детмару отделаться от неприятного ему претендента? Секретарь действительно взял краткосрочный отпуск, ссылаясь на то, что ему нужно было побывать в Фальстербо. Госвин Стеен разрешил ему отпуск, но при этом не упустил случая поставить ему на вид его клеветнические проделки по отношению к Яну и Ганнеке. Беер старался всеми способами себя извинить и оправдать, но при этом путался в таких противоречиях, что Стеен пришёл к несомненному убеждению: «Этот плут должен был знать о существовании документа в книге!» Однако же он скрыл это подозрение в душе своей, и Беер, воображая себе, что старый купец поверил его оправданиям, направился к гавани.
Там кипела такая деятельность, такое оживление, каких и прежде не видано было. Сверх множества купеческих судов, которые беспрестанно приходили и уходили, туда прибывали почти ежедневно различные суда, захваченные ганзейцами у неприятеля. Они прибывали не только с богатой добычей, но и с множеством пленных. Сверх всего этого, готовилось к отплытию множество рыболовных судов, спешивших к шоненским берегам на лов сельдей, так как сношения с Шоненом были снова восстановлены и новый шведский король Альбрехт щедрой рукой подтвердил и даже расширил для своих союзников-ганзейцев все их привилегии, которые были так недобросовестно нарушены хищническими захватами аттердага. Могущество Дании было не только там, но и всюду поколеблено, и оставалось только вопросом времени, когда удастся ганзейцам пожать плоды своих побед, заключив прочный и выгодный для них мир.
Большие и малые суда почти ежечасно отбывали на Шонен; на одном из этих судов отправился туда секретарь Беер, а на другом отплыли наши приятели — Ганнеке и Ян. Оба отправлялись на Шонен, вновь принятые на службу фирмою «Госвин Стеен и сын», щедро награждённые хозяином и поставленные в очень выгодное положение на время шоненской сельдяной ярмарки, которая в нынешнем году, впервые после значительного перерыва, должна была открыться в обычное время и обещала быть необычайно оживлённой. При этом Ганнеке и Яну дано было хозяином и тайное поручение — зорко наблюдать за секретарём и неотступно следить за каждым его шагом.
При помощи шурина Шрёдера, который опять занял на Шонене своё прежнее положение, они, все трое,
Чудесный июльский вечер, удивительно тёплый и тихий, опустился над Шоненом. По ту сторону замка Фальстербо простирался обширный лес, манивший в прохладу своей тёмной зелени, которая очень красиво перемежалась большими серыми валунами, поросшими вековым мхом. Под тенью этого леса, в стороне от шума и движения, оживлявшего Шонен во время ярмарки, приютился какой-то одинокий и невзрачный домик. Туда, под покровом вечерней мглы, и направился секретарь Беер. Около изгороди, окружавшей дом, его уже ожидала какая-то женская фигура, и, когда он тихонько шепнул ей на ухо своё имя, она сказала:
— Отец приехал. Ступайте в горницу.
Беер последовал её указаниям. Несколько мгновений спустя он был уже в горнице и беседовал с Нильсом.
— Вы уж лучше и не оглядывайте моего здешнего помещения, — сказал шпион Бееру, который с некоторым любопытством оглядывал голые стены комнаты. — Здесь всюду такая бедность, что мне, право, даже совестно вас так принимать. Но мне только и осталось, что скрыться сюда, потому что ваши земляки всюду гнались за мною по пятам. Они заставили меня бежать и с Зеландии, и я только каким-то чудом спасся от плена.
— Ну, а что же аттердаг? — спросил секретарь. — Разве у вас нет никаких о нём известий?
— Сколько мне известно, он из Пруссии отправился в Прагу, — мрачно отвечал Нильс. — Император Карл вернулся туда из Италии, и Вольдемар возлагает надежды на его помощь именно теперь.
Секретарь пожал плечами и взглянул на Христину, дочь Нильса, которая склонилась в стороне над ткацким станком.
— Ну, а Торсен? — спросил Беер после некоторого молчания.
— С той самой ночи, когда он так необъяснимо исчез, я о нём и не слыхивал.
— Это весьма неприятно слышать, — отвечал Беер, — потому что мне необходимы обещанные деньги.
Нильс в ответ на это только плечами пожал.
— Надо же что-нибудь предпринять, — продолжал секретарь с досадой, — благодаря тем любезностям, которые я вам оказывал, я, кажется, должен буду лишиться моей должности.
— А что? Разве премудрый любекский городской совет, наконец, добрался и до вашей проделки?
— Не то чтобы добрался, а так, имеет в отношении меня некоторые подозрения, — отозвался Беер, придавая чертам лица своего выражение весьма хмурое и суровое.
— Да, да! Так-то вот и всё на свете! — заметил мимоходом Нильс. — Ведь если бы, например, всё исполнилось по моему желанию, то я бы теперь был просто богачом. И ведь сколько я рисковал, а вот приходится и мне себя стеснять, как и всем другим.
Глаза Беера загорелись ненавистью.
— Если вы полагаете, — начал он слегка дрожащим голосом, — что вам будет легко от меня отделаться, то могу вас заверить, что вы очень ошибаетесь. Когда вы тогда приехали во время майского праздника в Любек и по поручению вашего сотоварища Торсена предложили мне известный вам документ выкрасть из книги и уничтожить, то...