Гарь
Шрифт:
— Может, тебе поспать? — спросил Анжей. — Так обычно… Гран, что это у тебя?
— Настойка, — ответил баш, прижимая кувшин к животу. — Мне дал её Главный Крылатый. Я её не крал.
Иногда его логика была непостижима.
— Я верю, что не крал… Но это не важно. Вражка, так что, может, ляжешь?
— Нет, я не хочу лежать. Как я могу лежать, если только что заглянула в чёрное озеро? — она повысила голос. — Думаю, ни одна ведьма не заглядывала туда, а я смотрела, я видела… Гран! Гран, сядь, пожалуйста, рядом. Пожалуйста, можешь не
Баш пил прямо из кувшина, который, к слову, был рассчитан явно не на одного.
Анна тихонько попросила сварить ей кофе, а Вражка обвела друзей глазами, сверкающими как лазурит, и щеки у неё горели пламенем. Она вся выпрямилась, сложила руки на коленях и сказала:
— Послушайте. Я заглянула в чёрное озеро, но не увидела темноты. Я увидела свет. Не просто какой-то свет, а Свет, как Свет Маяка. А потом я поняла, что это не Маяк. Это дракон, у него и крылья, и перья на них, и шея… Это был дракон, состоящий из солнечных лучей! Он посмотрел на меня, но оказался таким ярким, так сложно было его разглядеть, что голова начала болеть, и я закрыла глаза всего на секунду, но там уже пришли Крылатые и прогнали нас с озера. Но это был дракон! Дракон Маяка!
Анжей слушал, поражаясь каждому слову. По телу прошла дрожь от картинки, возникшей в голове. Дракон! Сколько ещё чудес им предстоит увидеть, но дракон — это почти нереально.
И всё же вот, и он явился.
— Я не видела, — сказала Анна быстро, хотя её никто не спросил.
Руки Вражки дрожали.
— Но я видела. Я видела, он был… Ох. Гран, ты можешь в это поверить?
— Поверить могу, — тихо ответил баш, делая глоток настойки.
Пара капель упала ему на рубашку.
— А я нет! — рассмеялась ведьма. — Я не могу! Но оно было и случилось со мной. Как хорошо, как же хорошо!
Кофе Анны закипел. Анжей улыбнулся, мечтая о том, что и он когда-нибудь повстречается с драконом.
Хотя если драконы ведут себя так же, как баши или Крылатые, то он, пожалуй, повременит.
— Ну вот, я хотела спросить его о причинах, а он ушёл, — протянула Вражка.
Отключившись от мечтаний, Анж осмотрелся, пытаясь понять контекст. И, конечно же, его первая мысль подтвердилась: место Грана пустовало.
— Куда он ушёл?
— Куда-то в лес, — махнула рукой Анна. — Он тебе не показался сегодня особенно мрачным?
— Да, так и есть, но, думаю, он расстроен таким вот приёмом.
Сестра пожала плечами, наливая себе кофе.
День клонился к вечеру, Анжей сидел и вырезал из деревяшки миску с незамысловатым узором по краю. Миска была пока похожа на половину мячика, но прогресс медленно шёл, и Анжей, стружка за стружкой, воплощал свою идею в жизнь.
Вражка сидела рядом, раскладывала цветы и делала пометки угольком на форзаце книг. Она клятвенно пообещала стереть всё это, когда найдёт нормальную бумагу, но пока ей позарез надо было написать все мысли и наблюдения,
Анна некоторое время назад ушла гулять по побережью, заявив, что не выйдет за пределы видимости Анжея, после чего он согласился её отпустить. К сожалению, из вида она всё-таки исчезла, но он так увлёкся вырезанием, что не заметил. А когда оглянулся в поисках сестры — тут же увидел, как она бежит назад по кромке воды.
Только когда она остановилась стало заметно, что она вся покрасневшая и хмурая.
— Твой дорогой друг чокнутый на всю свою белобрысую голову! — крикнула она. — То ли ему любви не хватает, то ли он напился и лезет ко всем: мне плевать на причины, но если он ещё раз полезет ко мне обниматься — я его убью!
Вражка и Анжей удивленно переглянулись.
— Что? — спросил Анжей.
— Я не знаю! Шла я по берегу, дай, думаю, посмотрю на деревья, в лес входить не буду — мало ли, но на деревья гляну. Подхожу, смотрю на весь этот проклятый пух, как вдруг — бац! — он появляется, прижимает меня к дереву, обнимает, словно какой-то пьянчуга в трактире, разве что целоваться не лезет. Я его оттолкнула, он рассмеялся и убежал, но что это было — непонятно. Вот честное словно, пусть до утра не появляется, я ему уши надеру!
— Может, он так извиняется? — начала было ведьма, но Анна её не слушала — пошла к морю и кинулась в него с головой, колошматя пятками по волнам.
Анжей задумчиво почесал в затылке. Конечно, Гран не извинялся никогда, но такой способ… К тому же вряд ли баш считает себя хоть в чём-то виноватым: в этом плане он сложный.
Да во всех планах.
И снова наступила ночь, и снова Гран не пришёл к костру. Остальные сидели у огня, пока все три спутника не засияли на небе, потом Анжей пошёл спать.
Неизвестность и безделье порядком его утомили, поэтому он даже не долго ворочался, наблюдая за открытым выходом палатки, а заснул почти сразу же.
И проснулся, как ему показалось, почти сразу же: от сильного запаха спирта, горячего поцелуя и шёпота:
— Просыпайся, мой милый мальчик.
Анжей резко открыл глаза, силясь понять: это сон или непостижимая новая реальность. Гран нависал над ним так низко, что чувствовалось его дыхание. Анжей не смел пошевелиться, завороженный блеском серебряных глаз и смущенный обстоятельствами. Сердце билось как безумное.
— Просыпайся, — ласково проворковал Гран. — Пойдём.
— Куда? — прошептал Ажей.
Тело его тихо дрожало, не поддаваясь на уговоры.
— К твоим сказкам, конечно же.
Баш подался назад и выскользнул из палатки. Анжей надел ботинки, натянул рубаху и последовал за ним.
Морской воздух был прохладным, миллионы огней освещали ночь. Лагерь был тёмным — всё спали.
Гран стоял, как белый призрак, слегка покачиваясь. Он взял Анжея за руку, прошептал:
— Пошли.