Гарант мира для высшей расы

Герас Татьяна

Всё чуть позже… А сейчас у меня есть лекарство от гнева, которое надо срочно принять.

Ловлю губы своей светлой девочки, жадно впиваюсь, и сразу погружаю язык, чтобы чувствовать ее сладкий вкус. Ласкаю доверчиво льнущее ко мне тело, зарываясь пальцами в копну волос, срываю удерживающую их заколку и лихорадочно распускаю прическу. Хочу ощущать этот струящийся темных шелк на своих ладонях, наматывать локоны на кулак, оттягивая, чтобы открыть шею, желая стать ещё чуть ближе, сцеловывая с нежной кожи отголоски страха — нашего общего, пережитого за эти часы.

Моё сладкое наваждение, я хочу тебя рядом! Всю тебя, без остатка. Каждый миг жить тобою, любить это желанное тело до утренних

звезд, да и в любую свободную минуту, когда эта бесова повседневность позволит. Ты ведь чувствуешь это, правда? И знаю, сейчас ты меня понимаешь и слышишь без слов, позволяя ласкать себя.

О да, моя дивная княжна вовсе не против. И когда слегка прикусываю заостренное ушко, то ловлю ее сладкий стон и она выдыхает моё имя:

— Тай…

А я выпиваю его, словно изысканное вино, вконец хмелея.

— Девочка моя любимая… — слова все же выплескиваются наружу, этой банальной нежностью, так несвойственной мне прежде. До неё.

Как же хочется послать всё к демонам и запереться в этой спальне старого особняка… Лет этак на сто.

Не время. Снова не время.

А вот где же взять выдержки, чтобы сейчас отступиться, когда к телу прижимается самая желанная в мире женщина, позволяя твоим рукам бесконтрольно путешествовать по манящим выпуклостям и окружностям, изгибаясь и постанывая на каждое прикосновение? Видеть поволоку желания под полуопущенными ресницами и скользить ладонью вверх по изящным ножкам, беспрепятственно пробираясь под зеленый шелк платья.

Стук в двери заставляет меня зарычать, а Лари всхлипнуть разочарованно. Стучались настойчиво и в общем-то были правы, итак дав нам эти бесценные минуты, когда каждый миг был на счету.

— Они ведь не отстанут, — не спрашивала, а утверждала моя единственная, с явной неохотой оправляя платье, — Надо открыть, — вздыхает она и пытается выбраться из моих объятий, и это ни мне ни моему зверю совсем не нравится.

— Сейчас как никогда хочется начать оправдывать все мои кошмарные прозвища, — ворчу, морщась от досады и явного неудобства в штанах.

А Элариэль тихо смеется и наклоняется ко мне, вновь обнимая за шею и нежно целуя в губы, и шепчет, отодвигая лицо лишь немного:

— Ты сейчас похож на Дарелла, который продумывает изощренный план мести очередным обидчикам. Только здесь лишь твои друзья и соратники. И они на твоей стороне!

— Нанашейстороне, — подчеркиваю я и она вновь целует меня, проводя нежными пальчиками по волосам.

— Я никуда не уйду, слышишь? Больше не уйду! Ты ещё успеешь устать от меня, — моя прекрасная леди улыбается, но говорит при этом вполне серьезно.

— И не мечтай! — я и сам в первый раз за последние дни улыбаюсь в ответ, — Я, конечно, одержим тобою, но в приют для потерявших душу не тороплюсь. Свою ведь я только обрел! — беру ее за подбородок, глядя прямо в глаза, — Ты и есть моя душа, Лари. Разве лучшая часть себя может надоесть?

В дверь шарахнули уже с ноги и я поднялся со вздохом. И кто у нас такой смелый? Хотя, почти уверен, кого из братьев увижу.

Рихар смотрел на меня воспаленными глазами, я видел, как его лихорадило, после сообщения о том, что его Норию удерживают в качестве рычага давления на взбрыкнувшего наследника. С трудом остановил его от желания рвануть во дворец, тем более после последних новостей оттуда.

— Тай, ты должен это услышать, прибыл мой человек из дворца с новостями и они неутешительные. Пойдем, другие тоже должны это услышать, — произносит он мрачно и бросает взгляд на Лари, — Рад видеть вас, Светлейшая, в добром здравии, — и вновь переключается на меня, — Я ведь тебе обещал, что не поеду в Твердыню без предупреждения, но, кажется,

ждать больше нечего, — он решительно сжимает кулаки и я уже открываю рот, чтобы возразить, а если надо то и скрутить упрямца, но слышу сзади голос моей княжны.

— Не спешите, лорд Рихар, прошу вас. Поверьте, судьба Нории для меня так же важна, как и для вас. Но, возможно, у меня будет решение, — она подходит ко мне и кладет руку на предплечье, становясь рядом. — Просто для начала я хотела бы услышать всё, что произошло за эти сутки с небольшим! Может я чего-то пока не понимаю, но и Нори знаю лучше вас, как и ее возможности. Да и мне непонятно, чем серьезным грозит возвращение к отцу? Пожалуйста, Рихар, я должна и хочу помочь!

В глазах рыжего братца вспыхивают каким-то безумием. Но тут же гаснут. И тем не менее, он покорно кивает, вероятно, цепляясь за последнюю надежду, как за соломинку. И я подумал, что наверняка выглядел не лучше ещё недавно.

— Рихар просто может не добраться до отца. Всё изменилось. Идемте, поговорим с Алексом. Там и решим, как поступить, — я беру Лари под руку и увлекаю ее в сторону центрального крыла, где большую гостиную превратили в наш импровизированный штаб. Переключаюсь на прежние малоприятные заботы, а по пути рассказываю моей княжне то, что уже известно остальным.

Про поединок с Ленсом, оборот Дарелла и неожиданную поддержку Верховного жреца. А ещё о визите Каролины, которая явилась в особняк Рин, как только получила весть о гибели отца. Не сказать, что она была сильно расстроена именно фактом его смерти, скорее потеряна, ведь как жить без его опеки и, что уж скрывать, постоянного давления, она просто не представляла. И ждала, что теперь я возьму на себя все ее заботы. То, что именно мой зверь покончил с ее батюшкой, оборотницу поначалу не волновало, а вот что будет с ней самой — это да. Ну тут я ей ничем особо помочь не мог, да и желания не имел, хотя и предложил прислать своего надежного управляющего, в конце концов она долгое время была моей невестой и я действительно стал причиной ее сиротства, пусть вины за собой и не чувствовал. Но вот мой отказ стать ее мужем, настолько поразил леди Ленс, словно все эти годы она не знала, что никаких чувств я к ней не испытываю, и что помолвка была мне навязана королем. Она искренне удивилась и переспросила, понимаю ли я, насколько она теперь богата и какие возможности это открывает? Она же теперь графиня и наследница огромного состояния!

Дальше была весьма некрасивая сцена, описывать которую своей женщине мне и в голову не пришло, да и вообще, рассказ о бывшей был до крайности скуп, но Лари все равно напряженно сжимала моё предплечье, хотя и выглядела при этом как истинная хладнокровная княжна Савенаж, которая выше жалкой ревности. Однако, я ее чувствовал, и пусть и не имел желания причинять моей девочке боль, все же где-то внутри тщеславно радовался, ощущая ее собственнические замашки по отношению ко мне.

— С уходом Каролины, мысленно отодвинул вопрос о Ленсах на неопределенный срок, считая, что теперь долго о ней не услышу. Зря, как выяснилось. Но тогда меня больше заботило понимание, что сильно насолил дорогому дяде. Во-первых, я, по сути, лишил Морана, его наследника, надежды на то, что страна его примет — подлость против собственной родни народ не прощает, а скрыть такое не удастся — слишком много свидетелей, которые может и не сразу, но правильные выводы сделают! По крайней мере, такому королю пришлось бы тяжко в стране, где сильны традиции. Во-вторых, ослушался его приказа жениться на Каре. И в-третьих, убил его Советника, — я посмотрел на Лари, — А теперь ещё и увожу его невесту, потенциально будущую мать великого короля. И не капли не сожалею об этом, — усмехнулся я.