Гардемарин Ее Величества. Инкарнация
Шрифт:
Готово.
— … два, Кречет-два! Что там, мать вашу, происходит? — пробился сквозь грохот в висках уже знакомый голос. — На связь! Доклад!
Извини, хриплый. Доклада не будет.
Я переступил через боевиков и спустился по лестнице вниз, придерживаясь за стену. Вой сирен где-то вдалеке слышался уже давно, чуть ли не с самого моего пробуждения, но полиция явно не торопилась связываться с целым отрядом вооруженных до зубов боевиков. Наверняка ждали подкрепления — и, похоже, дождались.
— Внимание всем кречетам! Покинуть объект! — кажется, тот, кто командовал операцией, принял какое-то решение. — Я складываю здание. У вас минута!
Плохо.
До спасительного окна было всего ничего, но счет в буквальном смысле шел на мгновения. Последние метры коридора я даже смог пробежать. Вцепился в ручку, дернул на себя и сразу же полез на подоконник. Даже не разглядывая, куда придется падать — зачем расстраиваться раньше времени? Где-то за спиной грохотали тяжелые шаги, но вряд ли хоть кого-то в больнице сейчас интересовал человек в белом халате, решивший поупражняться в прыжках с высоты. Боевики мчались по лестницам, спасая собственные жизни.
— Десять секунд! — снова загремел голос в наушнике. — Девять! Восемь! Семь, шесть, пять…
Желудок подскочил куда-то к горлу, я полетел вниз и врезался в землю сначала подошвами ботинок, а сразу за ними коленом и свободной рукой, проминая кулаком газон. Наверняка довольно шумно, но звук удара тут же исчез за грохотом за спиной.
Я не видел сам взрыв, однако и без этого весьма неплохо представлял себе работу Одаренного боевика третьей категории: концентрированная энергия обрушилась на здание сверху… или полыхнула где-то внутри, расходясь в стороны и ломая толстые каменные стены, как картонную коробку. Над головой пролетела уже опустевшая исковерканная оконная рама, а следом за ней посыпались и обломки. Нестерпимый жар впивался в спину, и я чувствовал, как тлеет на ней халат.
Конструкты выдержали: все вокруг на мгновение превратилось в полыхающий ад, но сам я остался невредим. И даже смог увидеть сквозь пламя, как в темноте за больничной оградой движутся проблесковые маячки полицейских авто. Стражи порядка, наконец, явились выполнить свой долг.
Но сражаться у больницы было уже не с кем: где-то в полусотне метров от меня угловатые силуэты боевиков хлопали дверцами, запрыгивая внутрь, и через несколько мгновений машины — два микроавтобуса и здоровенный черный джип — с визгом шин сорвались с места и помчались прочь. Хриплый удрал, так и не закончив работу.
Пускай. Деваться ему теперь все равно некуда: я не видел лица, зато запомнил голос. Достаточно хорошо, чтобы узнать хоть через полгода.
А дольше мои враги обычно не живут.
Глава 2
Ничего не понятно, но очень интересно. Это нехитрое утверждение, пожалуй, описывало нынешний расклад лучше некуда. Казалось, весь Пятигорск стоит на ушах: повсюду выли сирены, и мимо то и дело пролетали машины с мигалками. И не только полицейские — я насчитал три или четыре грузовика с черными армейскими номерами, проехавшие в сторону больницы. Впрочем, вояки могли уже не спешить: вряд ли хриплый со своими мордоворотами стал задерживаться там после того, как превратил центральный корпус в обугленные развалины.
Так что и мне торопиться было уже некуда. Да и место для отдыха я выбрал вполне подходящее: крохотный сквер у «бублика» в паре улиц
Ладно, место было так себе. Но идти дальше я попросту не мог: взятые взаймы у Конструктов силы закончились, и мышцы снова напомнили о себе протяжной болью. Чужие ботинки беспощадно натирали ноги, и новое тело всерьез грозилось к полуночи превратиться если не в тыкву, то во что-то столь же бесполезное и малоподвижное.
Зато разум пока еще был при мне, и его-то я и пустил в ход, как только приземлился на видавшую виды лавку на краю мощеного квадратными бетонными плитами сквера. Приятное местечко: двухэтажные старые домики по сторонам, дорога и вывески. Табачная лавка, какая-то крохотная турфирма, трикотаж… Наверное, днем здесь довольно оживленно, однако сейчас моим размышлениям мог бы помешать разве что случайный прохожий.
Так что же получается — я умер?
Похоже на то. Боль в груди, падение, темнота — и вот я здесь, в чужом теле, специально заготовленном на такой случай. Сердце у меня всегда было в порядке, однако все когда-нибудь случается в первый раз. И приступ, и лошадиная доза яда, способного прикончить даже Одаренного высшего ранга… и хитрый атакующий Конструкт, который просочится сквозь самую надежную магическую защиту.
От прямого нападения я был защищен почти безупречно, однако со схемами все куда сложнее. Конфигураторы в старушке-Европе столетиями соревновались друг с другом в тонком искусстве делать пакости, и кто-то из них вполне мог оказаться похитрее наших отечественных.
Значит, сразу после приема у Юсуповых… Но когда это случилось? Уж точно не неделю и не месяц назад. И даже не год — тогда, в две тысячи четвертом, умирающему мальчишке, чье тело предоставили науке безутешные родственники, было около семи. А сейчас… Сейчас намного больше. Картавый говорил про шестнадцать, и вряд ли обсчитался.
Злоба, с которой я кромсал боевиков в больнице, накатила снова. Качнулась обратно стальным маятником и полыхнула с такой силой, что кончики пальцев закололо. Резерв понемногу заполнялся, и магия рвалась снаружи, явно не имея ничего против того, чтобы я опять пустил ее в ход. К примеру, чтобы снести вывеску с магазина напротив.
— Да какого же черта?! — Я стиснул край скамейки так, что дерево под пальцами захрустело, проминаясь. — Почему?..
Почему только сейчас? Почему бестолковому братцу, которому я принес трон на блюдечке с голубой каемочкой, понадобилось целых десять с лишним лет, чтобы вытащить меня из небытия? Целая прорва времени, за которую это тело, моя «резервная копия» успела превратиться из хрупкого пацаненка в здоровенного лба, у которого во всех положенных местах наверняка уже кучерявились волосы.
Лезть в штаны я не стал — ограничился ощупыванием собственной физиономии. Щетины на подбородке как будто пока не имелось, зато пушок над верхней губой отрос так, что при желании я смог бы даже прикусить его зубами. Какая прелесть. Не усики, а прямо-таки пропуск… куда надо.
Итак, в сухом остатке имеем смерть в августе две тысячи пятого, десять лет, пролетевшие мимо, и невесть откуда взявшихся мордоворотов, которых отправили в больницу, чтобы избавиться от подключенного к аппаратам тела. И заодно от прочих… тел — вне зависимости от того, чем они были заняты. Расстреливали всех подряд, без разбора.