Гардемарин Ее Величества. Инкарнация
Шрифт:
И, как выяснилось, не зря.
Белые с зеленоватым оттенком сторублевки, восемь пачек по пятьдесят штук в каждой — итого сорок тысяч. В моей прошлой жизни на эти деньги можно было купить четверть Пятигорска. Судя по ценам на хинкали, инфляция успела изрядно подъесть мои капиталы, однако сумма все еще оставалась внушительной.
На первое время хватит.
Я сложил пачки вдвое, кое-как распихал по карманам и бодрым шагом двинулся на выход. Здесь мне больше делать нечего. Теперь самое время вернуться в город и привести себя в порядок. Умыться, постричься, дождаться, пока откроются магазины
Сбрить к чертовой матери.
Глава 4
— Доброе утро!
Девушка в белой блузке и юбке-карандаше, открывающей стройные ножки, встрепенулась и бросилась навстречу. Но, разглядев меня как следует, поумерила пыл. Широкая дежурная улыбка потускнела, а в глазах тут же засквозило презрительно-скучающее выражение.
Впрочем, неудивительно: даже с новой прической и в более-менее сносной одежде я вряд ли выглядел так уж солидно. Десять лет назад юнцы частенько заходили в салоны электронной техники только поглазеть, и с тех пор вряд ли что-то изменилось. Видимо, барышня-консультант увидела во мне как раз такого клиента — праздного, небогатого в силу возраста и, как следствие, абсолютно бесполезного.
Зря ты так, милая, зря… Встречают, как известно, по одежке, но порой жизнь подкидывает те еще сюрпризы.
Подойдя к стеклянному стеллажу, я остановился, озадаченно взирая на ровные ряды почти одинаковых черных прямоугольников. Половину производителей я помнил, однако вторая, похоже, появилась недавно… относительно, конечно же. За пропущенные мною годы карманная техника не просто шагнула, а прыгнула вперед. И простенькие кнопочные модели теперь стыдливо прятались в углу на самой нижней полке, куда их беспощадно вытеснили младшие братья с сенсорными экранами. Которые если чем и отличались между собой, то разве что размерами, цветом корпуса… И ценами — от самых демократичных до весьма внушительных, в три-четыре средних столичных зарплаты.
М-да… И как же разбираться во всем этом великолепии?
— Вам что-то подсказать?
Совсем уж прикидываться мебелью барышне не полагалось по чину, хотя было видно, что больше всего ей хочется, чтобы очередной безденежный зевака поскорее покинул салон, не отвлекая важную госпожу от куда как более важных дел в ее собственном телефоне.
— Было бы неплохо, — улыбнулся я. — Мне нужен телефон. Хороший.
— Да, конечно, — девушка подошла к прилавку. — Вот, смотрите, очень неплохая модель. Их у нас часто берут. Большая батарея, интернет, мобильные игры, развлечения — все потянет.
Наманикюренный пальчик ткнул в модель на полке внизу — одну из самых дешевых, чуть ли не по соседству с кнопочным антиквариатом. Я попытался прочитать название, и поморщился. Китайский, что ли? Такое и не выговоришь… Хм. развлечения — это, конечно, хорошо, но одному богу известно, какие задачи в скором времени придется выполнять этой игрушке.
Для моих игр явно нужна производительность посерьезнее.
— Неплохое предложение, но… — Я покачал головой. — А какой бы вы взяли себе, например?
Брови девушки вспорхнули вверх.
— Вот этот, — сделав шаг в сторону, она оказалась перед другим стеллажом. — Совсем новая
Глянув на ценник, я понял, что она хочет сказать. Солидно… Впрочем, не для меня. И если уж Владимиру Острогорскому суждено войти в высший свет Петербурга, полумерами ограничиваться не стоит. Даже в мое время телефоны были не только средством связи, но и неким элементом имиджа. А уж у молодежи…
— Отлично. Я возьму.
Явно искусственного происхождения ресницы распахнулись так, что, казалось, еще немного, и они отвалятся и спланируют на пол. Будь у меня настроение повеселиться, я непременно придумал бы еще какую-нибудь забаву… Впрочем, нет. Мучить обслуживающий персонал — удел бездарных чинуш и лавочников. Офицеру же положено вести себя порядочно.
Везде и всегда.
— Вы в кредит, или…
— Наличные.
Недоверчиво посмотрев на меня, девушка, тем не менее, пошла за ключами от шкафа. Достала коробку, жестом пригласила меня к кассе… И долго-долго и придирчиво проверяла купюры. Но никакого подвоха в них не было, и кассовый аппарат бесстрастно запищал, подтверждая покупку.
Достав из коробки гаджет, я повертел его, инстинктивно зажал кнопку, подержал… «Привет!» — вспыхнула на проснувшимся экране надпись. И стала повторяться на разных языках.
А что дальше?
— Теперь вам нужно активировать телефон. Ввести ай-ди, а если нет — зарегистрировать новый…
Удивительно, как же быстро умеют меняться люди, почуяв наживу. Девушка, еще пару минут назад видевшая во мне чуть ли не пустое место, теперь выплясывала вокруг на каблуках. Так лихо и старательно, что ее даже становилось немного жалко.
— Ай-Ди? Полагаю, вы мне с этим поможете. — Я лениво оперся локтем на стойку и скосился на бейджик, пристегнутый к обтягивающей весьма приятные взгляду выпуклости блузке. — Анастасия.
— Конечно же! Прошу вас, присаживайтесь на диван…
— Владимир, — усмехнулся я. И, все-таки не удержался и добавил: — Вам — можно без отчества.
К сожалению, ни мое обаяние, ни даже изрядного номинала купюра, ненароком оказавшаяся на стойке, не смогли склонить Анастасию к должностному преступлению: продавать сим-карту без паспорта она наотрез отказалась. Хотя при этом намекнула, что есть места, где на такие формальности охотно закроют глаза. И даже подсказала, в каком именно направлении их искать. Так что из салона я вышел, хоть и с новеньким крутым смартфоном — как теперь величали телефоны — но без связи… пока что. Неистребимая коррупция то и дело мешала мне в прошлой жизни, но в этой, похоже, могла пойти на пользу.
Поиски заветного кусочка пластика привели меня обратно на рынок. Довольно чистый и аккуратный, но все же будто застрявший где-то в прошлом веке. То и дело мой взгляд натыкался на парней примерно моего возраста, примерявших штаны или ботинки под присмотром заботливых матерей. Разумеется, прыгая на одной ноге по разложенной на асфальте картонке — точно так же, как когда-то их отцы.
Наверное, такие места вообще не меняются. Вывески и надписи стали поярче, товары — куда современнее, однако сам рынок остался таким же, каким был десять лет назад.