Гарем для попаданки
Шрифт:
— Как интересно, — пробормотала, только чтобы что-то сказать. Стефан бросил:
— По поводу моей предстоящей свадьбы родители должны позвать много гостей. Так ты сможешь убедиться, что никогда в жизни не видела такого празднества.
Ух ты! Да он пытается мне что-то доказать?
Подыграть, что ли?
— Я уверена, что этот праздник будет самым прекрасным, который я когда-либо могла себе представить.
— Смеёшься надо мной?
Он резко обернулся, снова схватил за плечо. Пальцы железные! Силушка драконья, её б да в мирных целях… Очень хотелось вскрикнуть от боли, но я
— Упрямая… Ладно, посмотрим…
Мы пересекли двор и взошли по ступенькам каменного крыльца. Вообще, думаю, что Стефан прав. Я никогда не видела даже такого замка, что уж говорить о бале, который я могла бы только представить себе. Высоченный потолок, сводчатый, как и положено, но никаких гобеленов или даже штор. Каменные вазы с чахлыми деревцами. Ковёр алого цвета, тянущийся от входа через арки проёмов по бесчисленным залам. Широкие винтовые лестницы с обеих сторон холла. Окон нет, но свет — мягкий, дневной — льётся откуда-то сверху.
Оглядывая всё это великолепие, я невольно выдохнула:
— Вау-у…
— Замок Идрисс — самый большой в округе, — с гордостью заметил Стефан. — И самый старый. Как и наша семья.
— Значит, мне повезло? — с едва слышной издёвкой спросила я.
— Можно сказать и так.
— Почему Харрик назвал меня игрушкой?
Немного в лоб, но так иногда даже лучше. Стефан махнул рукой:
— У вас, у людей, тоже есть игрушки. Волки, например. У двукожих игрушками служат люди. Кстати, у отца сейчас есть одна. Ты её, возможно, даже увидишь.
— С ума сойти… И что он делает со своей… игрушкой?
— Играет, — пожал плечами Стефан. — Какая тебе разница? Направо моё крыло. Там ты найдёшь отдых и тепло. А потом…
Он подтянул меня к себе за локоть и дохнул в лицо жарко и напряжённо:
— Мы проведём ритуал слияния тел!
По позвоночнику пробежал озноб. И тут же меня всю целиком залило вулканической лавой, засыпало пеплом и в довершение словно кувалдой по голове ударило. Я застыла, забыв поартачиться для приличия. К чему артачиться? Я хочу его! С того самого момента, как увидела Стефана на рынке, привязанного к столбу, я хотела его. И даже больше. Я хотела не только его тело, не только его член, но и душу.
Улыбнись мне, Стефан! Покажи, что тебе приятно быть рядом со мной…
Но фиг там валялся. Дракон отвернулся и принялся взбираться по лестнице. Вздохнув, я двинулась за ним. Мне надо помыться и согреться. Вулканическая лава имела слишком кратковременный эффект.
В общем и целом, драконий замок мне не понравился. Ну как… Прогуляться разок, сфоткаться и баста. Жить тут мне совсем не хочется. Размеры… Камень… Бр-р-р! Вот дом моих покемонов — камень с деревом, но такой тёплый и уютный, что очень хочется туда вернуться.
Как там мои мальчики… Наверное, перепугались, когда Стефан украл меня! А теперь что делают? Рыдают или ищут моё замёрзшее тело по лесам? Борясь с острым приступом тоски и умиления, я шла по галерее следом за Стефаном и думала, что мне делать. Вот бы как-то повернуть всё таким образом, чтобы и за дракона замуж выйти, и вернуться в мой новый заснеженный дом к мальчикам…
Но Стефан не согласится. Как бы его
Он резко свернул в сторону, толкнул высокую тяжёлую дверь и скрылся в комнате. Недолго думая, я пошла за ним. Мы миновали одну комнату, обставленную как салон, другую, третью. Везде была плетёная мебель, столики с вычурными ножками, стулья винтаж, цветы — довольно вялые на мой вкус. Что у них с растительностью?
Последняя комната оказалась спальней. Стефан сбросил свой безразмерный халат, и мне предоставилась новая возможность полюбоваться на его рельефные мышцы. Внизу живота зажёгся пожар желания, который можно было затушить только одним способом. Который я и решила применить. Шагнула к нему, обняла сзади, огладив ладонями кубики торса. И оказалось, что есть второй способ.
Стефан резко оттолкнул меня, обернувшись, и зашипел:
— Иди в туалетную комнату! Ты не в гареме, человечка! Здесь я решаю, когда приласкать свою пару!
Пожар потух. Зато в груди зажглась ярость. Топнув ногой, я выкрикнула:
— Я не человечка! Меня зовут Анна! И не забудь, что это я выпустила тебя!
— Ты меня купила! — рявкнул он, раздув ноздри. — Меня, свободного дракона, принца! Купила!
— Да! Купила! И подарила тебе тебя! Ты не смеешь так со мной обходиться!
Он замер, пытаясь осознать. Потом зарычал — совсем как дикий зверь — и притянул меня к себе. Губы впились в мои губы, раздвигая их, язык проник внутрь, обжигая желанием, поцелуй словно забрал у меня весь воздух… И я не могла уже ничего, даже сопротивляться, когда Стефан уложил меня на кровать — неожиданно мягкую, словно матрас был из лебяжьего пуха, когда задрал платье, раздвинув ноги… Когда я поняла, что он хочет взять меня резко и быстро, чтобы отличаться от гаремных мальчиков!
Да, Стефан, да! Возьми меня так, как тебе хочется! Войди в меня глубоко своим твёрдым нефритовым стержнем! Тьфу, пошлость какая… Хочу ощутить внутри длинный, каменный член с толстой головкой и выступающими венками! Хочу на седьмое небо и остаться там, покачиваясь на волнах оргазма!
Но разве в этом замке может случиться что-нибудь хорошее? Разве можно насладиться сексом среди драконов? Чёрта с два!
С треском распахнулась дверь, и в спальню ворвался мужчина. На вид лет пятидесяти, но гораздо лучше сохранившийся, чем большинство моих соотечественников в этом возрасте. Полы шикарного шлафрока, ещё богаче расшитого, чем у Стефана, и ярче, чем перья павлина, развевались за его спиной. Мужчина гаркнул так, что у меня уши заложило:
— Прочь!
— Отец! — Стефан скатился с меня, выставив на обозрение родителя моё лоно, и недовольно буркнул: — Хорошо же вы меня встречаете!
— Стефаниато Диегорру Барту! Ты не проведёшь ритуал спаривания с человечкой! Это недопустимо, и я этого не допущу!
— Отец, она моя пара, и мой зверь хочет её!
— Нет! Ты женишься на драконессе! В моём роду никогда не было и не будет полукровок! Запомни это!
Стефан вскочил, пока я судорожно натягивала платье на ноги и отползала к спинке кровати подальше от страшного папочки. Во всей позе моего дракона я видела гнев и безнадёжность, но он всё же возразил отцу: