Гаргантюа и Пантагрюэль (др. изд.)

Рабле Франсуа

Монах, увидев епитрахиль, которую тот носил в виде перевязи, сказал Гаргантюа:

– Это – священники, то есть монахи только в зачатке. Я же, клянусь святым Иоанном, – полный монах, и набью вам их как мух.

Крупным галопом он поскакал вслед за ними, настиг задних и стал молотить их как рожь, нанося удары направо и налево. Гимнаст спросил у Гаргантюа, надо ли их сейчас преследовать, на что Гаргантюа ответил:

– Ничуть! Согласно истинной военной науке, никогда не следует доводить своих врагов до отчаяния, потому что необходимость увеличивает силы и мужество, которые уже ослаблены и истощены, и нет лучшего средства спасения для людей оцепеневших и истомленных,

чем потеря всякой надежды на спасение. Сколько побед было вырвано побежденными из рук победителей, когда те, вопреки рассудку, стремились к полному уничтожению и совершенному избиению неприятеля, не желая оставить ни одного, кто мог бы сообщить об этом! Нет, всегда оставляйте неприятелю все ворота и дороги открытыми, и скорее постройте для них серебряный мост, чтобы отправить их.

– Правда, – сказал Гимнаст. – Но ведь у них монах!

– Монах, – сказал Гаргантюа, – у них? Честное слово, им же хуже! Но, чтобы быть готовыми ко всяким случайностям, не будем пока отступать. Подождем здесь в тишине, потому что я думаю, что достаточно узнал характер наших врагов. Они руководятся случаем, а не разумом.

Пока они ждали так под орешником, монах продолжал преследование, поражая без всякой пощады всех, кого встречал, пока не встретил всадника, который вез на крупе коня одного из несчастных паломников, и когда он хотел поразить его, паломник закричал:

– О, господин приор, друг мой, господин приор, спасите меня, прошу вас!

Услышав эти слова, враги обернулись и, заметив, что тут был только монах, который так скандалил, стали колотить его, как деревянного осла, – однако он ничего не чувствовал, даже когда они били его по рясе: такая у него была твердая кожа.

Поручив его стеречь двум стражам и повернув лошадей, они никого заметили впереди себя, из чего заключили, что Гаргантюа со своим отрядом бежал. Тогда они бросились во весь опор к долине Нуарет, чтобы догнать его, и оставили монаха одного с двумя стражами. Гаргантюа услышал шум и ржанье лошадей и сказал своим:

– Товарищи, я слышу топот врагов и уже вижу некоторых из них, которые идут на нас толпою. Сомкнем свои ряды в боевой порядок на дороге: таким образом мы сможем встретить их к нашей чести и их погибели.

ГЛАВА XLIV. Как монах отделался от своих сторожей, и как был разбит отряд Пикрошоля

Монах, видя, как они уехали в беспорядке, вывел заключение, что они нападут на Гаргантюа и его людей, и был страшно огорчен, что не может им помочь. Потом по поведению своих сторожей он увидел, что они охотно поскакали бы за отрядом, чтобы поживиться чем-нибудь, так как все время посматривали на долину, в которую спускался отряд.

– Эти люди очень плохо обучены военному делу, потому что не потребовали от меня обещания не бежать и не отобрали у меня моего меча, – рассуждал он.

После того он внезапно выхватил свой меч и ударил стража, что держал его справа, полностью перерезав ему гортанную вену и сонную артерию на шее, вместе с язычком, вплоть до желез, и, повторив удар, вскрыл ему спинной мозг между вторым и третьим позвонками: страж упал мертвым. А монах, повернув свою лошадь налево, наехал на другого, который, видя, что его товарищ мертв, и монах приближается к нему, закричал во весь голос:

– Господин приор, я сдаюсь! Господин приор, добрый мой друг, господин приор!

А монах тоже кричал:

– Господин

постериор, мой друг, господин постериор [124] , вы получите по вашему заду.

– О! – сказал страж, – господин приор, дорогой господин приор, дай вам бог быть аббатом!

– Клянусь рясой, – сказал монах, – что я ношу, я здесь же вас сделаю кардиналом. Что же, вы хотели подкупить духовное лицо? Сейчас вы получите красную шапку из моих рук.

124

Игра слов: «приор» (prior, ср…а priori) – «тот кто впереди (другого)»; «постериор» (posterior, ср. «а posteriori») – «тот, кто сзади (позже) другого».

Страж кричал:

– Господин приор, господин приор, господин будущий аббат, господин кардинал, господин всё! Ах! Ох! Эх! Нет, господин приор, мой добрый господинчик приор, я сдаюсь вам, сдаюсь!

– А я тебя сдаю, – сказал монах, – всем чертям.

И одним ударом пробил ему голову, сломав черепную коробку над височной костью, и отделил от затылка обе теменные кости и большую часть лобной доли вместе с стреловидным мостом. Тем же ударом он пробил ему обе мозговые оболочки, так что обнажились желудочки, и задняя часть черепа повисла над плечами (точно шапочка доктора, черная сверху и красная внутри). Тут стражник мертвый свалился на землю.

После этого монах пришпорил лошадь и помчался по тому пути, по которому шли враги, встретившие Гаргантюа и его товарищей на большой дороге, но так значительно поубавившиеся в числе, благодаря страшному избиению, которое произвел Гаргантюа своим деревом, Гимнаст, Понократ, Эвдемон и другие. Видно было, что враги обратились в бегство в таком ужасе и безумном смятении, как если бы увидели перед своими глазами призрак смерти.

Как осел, которого под хвостом кусает овод Юноны или просто муха, бегает без пути и дороги, сбросив вьюк на землю, оборвав вожжи, удила, без отдыха и передышки, и никто не знает, кто его толкает, так как не видит, что его трогает, – так бежали и эти люди, потерявшие рассудок и не знавшие причины своего бегства. Ибо их преследовал лишь панический ужас, охвативший их души.

Монах, видя, что единственной их мыслью было убежать, сходит с коня, взбирается на большой камень, стоявший на пути, и своим большим мечом поражает беглецов со всего размаху, не щадя себя. Он перебил и поверг на землю такое количество врагов, что меч его сломался пополам. Тут он решил, что довольно жертв и убийств, и что остальные Должны убежать, чтобы известить своих. Все-таки он схватил в руку секиру одного из тех, что лежали мертвыми, и снова вернулся на камень, где и занялся тем, что стал смотреть, как бегут враги и спотыкаются о трупы, и, кроме того, заставлял всех оставлять пики, шпаги, копья и пищали, а тех, что везли связанных паломников, он скинул с лошадей, которых отдал названным паломникам, держа их с собой около изгороди, как и Тукдильона, которого взял в плен.

ГЛАВА XLV. Как монах привез паломников, и о хороших словах, сказанных королем Грангузье

По окончании схватки Гаргантюа ушел со своими людьми, за исключением монаха, и к вечеру они пришли к Грангузье, который в постели молился богу о даровании им спасения и победы. Увидев всех их целыми и невредимыми, он с любовью расцеловал их и стал расспрашивать о монахе.

Но Гаргантюа ответил ему, что монах, несомненно, попал к врагам.

– О, – сказал Грангузье, – тогда им не поздоровится.