Гарики из Атлантиды. Пожилые записки

Губерман Игорь Миронович

* * *

Конечно, веру не измеришь, поскольку мера — для материи, но лучше веровать, что веришь, чем быть уверенным в неверии.

* * *

Книга нашей жизни столь мудра, что свихнется всякий, кто листает: зло проистекает из добра, а добро на зле произрастает.

* * *

Мы колесим, ища покой, по странам и векам, но всюду возим

за собой свой собственный вулкан.

* * *

Глядят в огонь глаза смурные, и смутный гул плывет в крови; огонь тревожит в нас немые пещерной памяти слои.

* * *

Когда восторг, триумф, овации и сам эфир блаженство пьет, порочный дух еврейской нации себя усмешкой выдает.

* * *

О законе ли речь или чуде, удручающий факт поразителен: рано гибнут хорошие люди, и гуляет гавно долгожителем.

* * *

Простертая по миру красота доступнее ломтя ржаного хлеба, но душу затмевает суета, и пошлость заволакивает небо.

* * *

Задавленность густой чиновной кашей лишает смысла жалобу и крик, лишен лица хозяин жизни нашей, хотя коварен, туп и многолик.

* * *

Другим народам в назидание Россия избрана и призвана явить покой и процветание, скрестив бутылку с телевизором.

* * *

Серые подглазные мешки сетуют холодным зеркалам, что полузабытые грешки памятны скудеющим телам.

* * *

Растет познанье. Но при этом душе ни легче, ни просторней: чем выше ветви дышат светом, тем глубже тьма питает корни.

* * *

Семейный дом — наследственности храм. Живу. Сижу с гостями. Эрудит. Но бешеный азарт по временам стреноженное сердце бередит.

* * *

Дай мне, Боже, спать ночами без душевного мучения, утоли мои печали, остуди мои влечения.

* * *

Ум с добротой неразделимо связуют общие черты: дурак всегда проходит мимо разумной пользы доброты.

* * *

Повадка женщины изменчива, поскольку разнится игра подруги дня, подруги вечера, подруги ночи и утра.

* * *

В умах — разброд, вокруг — неразбериха, царит разбой, и тьмою застлан свет; везде притом спокойно,

мирно, тихо, и разве только будущего нет.

* * *

Весна размывает капризно завалы унынья и грязи внезапной волной оптимизма, шальной, как вода в унитазе.

* * *

Мы рады, когда чванные авгуры дурачат нас, лицом туманясь хмурым, а правду говорят нам балагуры — но кто же доверяет балагурам?

* * *

Нам непонятность ненавистна в рулетке радостей и бед, мы даже в смерти ищем смысла, хотя его и в жизни нет.

* * *

Чем глубже скепсис и неверие при неизбежности притворства, тем изощренней лицемерие и выше уровень актерства.

* * *

Страдалец, мученик и узник, насилий жертва и увечий — всегда по духу чуть союзник того, кто душит и калечит.

* * *

Сгорают поколенья, как поленья, их копоть поглощает высота, а пламень их, не ведающий тленья, нетленно воплощает красота.

* * *

Чреваты лихом все дороги, полны волнений волны дней, сам разум наш — дитя тревоги, и потому податлив ей.

* * *

Игра ума, и листьев арфа, и вкус вина, и жар объятий — даны сегодня, ибо завтра полно любых невероятий.

* * *

Я столько всякой видел пакости, что лишь единственно от разности я мог бы стать сосудом святости, когда б не стал бутылью праздности.

* * *

Себя раздумьем я не мучаю и воле свыше не перечу: когда идешь навстречу случаю, судьба сама идет навстречу.

* * *

Веками власть по душам шарит, но всем стараньям вопреки дух человека — ртутный шарик, неуловимый для руки.

* * *

А со мною ни с того ни с сего вдруг такое начинает твориться, словно в книгу бытия моего кем-то всунута чужая страница.

* * *

Умами книжными и пыльными скрипят мыслители над нами, а нам то цепи служат крыльями, то крылья вяжутся цепями.

* * *

Сколь гибко наше существо к занятий резкой перемене: солист поет про божество, а в животе кишат пельмени.