Гармония по Дерибасову
Шрифт:
Не будь Осип Духом, обреченным на бездействие, он сделал бы сейчас все, чтобы не дать цепи завязаться в узел у портика. И тут Осип с ужасом осознал, что он уже давно не Дух, а одно из звеньев этой цепи зла! Что он уже совершил действие, отдав Мишке заветные тетради. И единственное, что осталось ему теперь, - это противодействием попытаться разорвать цепь. Но даже уничтожив тело свое или душу, оставался он неразомкнутым звеном проклятой цепи.
Осип напряг натренированную логику, она, словно электрический ток, пробежала по цепочке и споткнулась о портик.
Впервые за долгие
Утром он двинулся в «Арбатовский Гарлем». Во дворе бывшего дома Осоавиахима буддо-христиане проводили собрание. Уже издали был слышен визг сестры Лидии:
– Побойтесь Чхумлиана! Вы... вы... Вам всем не место на святой земле! Убирайтесь отсюда!
– Да хоть сейчас!
– агрессивно перебила полная брюнетка в декольте и галошах.
– Земля, на которой распоряжается такая сестра, как ты, уже не святая!
– Не святая? А какая же, по-твоему, земля в Новом Назирхате!?
– А поруганная!
Хлопнула калитка. Перед носом Осипа мелькнуло «декольте». Ирина-первая покидала собрание, а судя по всему, и Назарьино.
Положение попытался спасти щупленький Рудик:
– Братья и сестры, - вдумчиво позвал он.
– Чхумлиан не простит нам раздора. Он ведь представил нам возможность ускоренно пройти ступени совершенствования, благодаря святости этого места... А что делаем мы? Я боюсь, что мы попросту оскверняем святость этой земли. С каждой минутой распри мы удаляемся от Верховной Личности. Более того, наше собрание вообще следует как можно скорее прекратить, потому что оно незаконное. Наша секта не должна осложнять свои отношения с властями. Мы нарушаем указ Президиума Верховного Совета о проведении собраний, митингов, демонстраций и уличных шествий. Если нам уж так необходимо провести это собрание, в чем лично я очень сомневаюсь, то организаторы собрания должны подать заявление в поселковый совет, не менее чем за десять дней. Братья и сестры, прекратим это двойное беззаконие перед Верховной Личностью и государственной властью. Братья и сестры, давайте лучше разойдемся и помедитируем...
– Ага, помедитируем, - иронично прокомментировала худенькая старушка.
– Ты, молодой человек, на коврике у второй колонны, а я, старая женщина, как пташка божья, на второй ветке. Где уж тут медитировать. Одна мысль - как бы не свалиться.
Тут Осип Осинов решительно распахнул калитку. Все приумолкли. Раздался шепот:
– Это тот, вчерашний... Знаток учения...
– Приветствую вас, братья и сестры!
– объявил Осип и, ухмыльнувшись, добавил: - Узнав о вашей распре, я пришел, повинуясь зову, повелевшему мне излить живительную влагу знания на разгорающееся пламя вражды!
– Простите, но я еще не договорил, - нахохлился Рудик.
– И вообще, кто вы такой?
– Кто я такой, покажет время и расстояние, - отрезал Осип и, воздев перст, провозгласил свою третью универсальную аксиому: - Ибо ближних одинаково ослепляет звезда и фонарик. Лишь дальние могут поведать
– Точно!
– заволновался народ.
– Как по писаному!
– Вы ученик Чхумлиана?
– подозрительно спросила сестра Лидия, уехавшая до публичных чтений «Уединенных наблюдений».
Ничего не ответил на это Осип Осинов. Он взял большую фотографию портика и канцелярской кнопкой прикрепил к дереву.
– Братья и сестры!
– позвал Осип.
– Вот как выглядел священный алтарь до осквернения. Он стоял, открытый всем ветрам, а главное, не соединенный ни с каким жилищем людей, стоящих на низшей ступени. Незадолго до вашего приезда портик был поруган. И сотворенные у его подножия молитвы там и остаются, не поднимаясь вверх. Но продолжает оставаться священным документальное изображение его первозданного вида. Я делюсь с каждым из вас своей коллекцией священных фотоикон и ничего не прошу взамен.
– А все-таки, - ужаснулась сестра Лидия, - кто вы такой, что указываете нам, как медитировать?! Чхумлиан говорил - медитировать у портика. Вы ученик Чхумлиана?!
– Чхумлиана Дерибасова?!
– сузил глаза Осип Осинов.
– Да. Ну, «Назарьинского феномена», - подтвердил кто-то.
– Еще чего, - отрубил Осип.
– Это он мой ученик. Самый плохой ученик.
– Как вы смеете?!
– взвилась сестра Лидия.
– Товарищи, это провокация! Не слушайте его! Это просто Чхумлиан нас испытывает!
Но не допущенные к портику буддо-христианские массы уже сделали свой выбор. Они хватали из рук Осипа фотоиконы, засыпали его вопросами и, услышав в ответ что-то знакомое, но развернутое, испытывали восторг обретения истины и разбредались на индивидуальное медитирование.
Когда осталась только восьмерка «допущенных», многие из которых были с фотоиконами, сестра Лидия решилась на грех. Она отвела Осипа Осинова в сторону и, пристально глядя в глаза, спросила:
– Скажите, пожалуйста, кто был предыдущим мужем Евдокии Платоновны?
Осип посмотрел с интересом. Неужели эта женщина тоже начала прозревать и выстраивать цепь зла? Чуть поколебавшись, он не стал скрывать:
– Все правильно. Ваш так называемый Чхумлиан и был. А по-нашему - Мишка Шампиньон. Местный придурок и даже выродок.
Глаза женщины заблестели, как показалось Осипу, от ужаса.
– Скажите, а когда он уехал?
– вкрадчиво, но с каким-то внутренним напряжением спросила она.
Осип долго думал над тайным смыслом вопроса и, не найдя его, ответил:
– В прошлом году.
– А точнее? Постарайтесь вспомнить.
– А что тут вспоминать, - буркнул Осип, потерявший интерес к нелогичному разговору, - в самом конце лета.
Сестра Лидия пошевелила губами, лицо ее приобрело специфическую одухотворенность забросившего шайбу спортсмена, и она воскликнула:
– Я так и знала!
Глава 27. Москва - Назарьино
Сестра Ирина-первая оказалась первым буревестником. Несколько секунд они с фиктивным мужем изображали симпатичную пародию на картину «Не ждали». Сходство усугубили галоши, рваные чулки и мешок.