Гарольд Дурсль
Шрифт:
– Идите в дом. Гарри, бегом. Предупреди всех, что у нас гости. Всех - это значит, сначала взрослых!
Гарри рванул, как на гоночном велосипеде. Сейчас он всем расскажет о непонятных гостях. И эта новость заставит Люпина забыть о прогулянном занятии. А еще подтолкнет Драко поныть, чтобы остаться со взрослыми и узнать, кто это такие.
– Сириус! Мистер Люпин! Томас! Там гостей ведут, - орать он начал, еще не добежав до дверей.
Первым выскочил Люпин. С палочкой наизготовку. Рывком перехватив Гарри за плечо и толкнув его себе за спину, он обшарил окрестности цепким взглядом.
– Что за крик?
–
– Какие гости и кто ведет?
Гарри оттолкнул его руку и быстро затарахтел:
– Мистер Малфой ведет. Двоих! Они спрятаться у нас хотят!
– Мантикору тебе в штаны… - появившийся Сириус смотрел на тропинку и медленно поднимал палочку.
– Лестрейнджи пожаловали.
За спиной послышался сдавленный полукашель-полувдох. Сайф неуверенно вышел и заковылял вперед так неловко, что его мог высмеять годовалый ребенок. И вот тут Гарри смутился. Лестрейндж… А родители Сайфа в Азкабане. Значит, эти двое сбежали из тюрьмы, и о них надо доложить. А как же Сайф? Сайф и гости встретились в нескольких метрах от парадного входа. Лица друга Гарри не видел. Но лица незнакомцев, Лестрейнджей, были прямо перед ним. Тот, что повыше, в широких штанах, недоуменно глянул на мальчика и перевел настороженный взгляд на вход в имение и находящихся там троих вооруженных магов. А вот второй замер. Он склонил голову и прикусил палец. Первый шаг сделал именно он. Ступил вперед и опустился перед Сайфом на колени.
– Сайф? Сын?
Второй гость медленно обернулся и качнулся вперед, но сдержался и опять повернулся к Люциусу:
– Сайф? И если да, то почему он у тебя?
Рядом с Гарри восторженно сопел Блейз. Он, как всегда, был уже готов сорваться с места и кинуться знакомиться, общаться и хвастаться. Драко заранее вцепился ему в воротник, собираясь удержать попрыгунчика на месте. Люпин осторожными скупыми движениями перебрался на новое место так, что теперь они с Томасом и Сириусом держали Лестрейнджей точно в центре треугольника.
– Люциус, кого ты опять притащил? Или эта парочка тоже осознала «ошибки молодости»?
Люциус концом трости толкнул в плечо стоящего на коленях мужчину.
– Сириус, проследи, чтобы наши общие родственники вымылись, поели и ждали меня в голубом салоне. Можешь поспрашивать их, если невтерпеж. А я проверю, не сильно ли наследили у поместья.
– Мы вошли через калитку у старой груши, - подал голос тот, что был рядом с Малфоем.
Люциус обреченно прикрыл глаза. Было видно, что он решается на что-то. Потом он гордо выпрямился и швырнул трость Томасу. А в следующее мгновение с места, где только что стоял высокий блондин, стрелой сорвался белый заяц. Сириус немедленно сунул в рот два пальца и пронзительно засвистел вслед.
– Ату!
Драко восхищенно заорал, прыгая на месте и хлопая в ладоши.
– Папа круче старой кошки!
Потом они всей толпой бродили следом за братьями Лестрейнджами и слушали. Правда, ничего интересного пока не было. Сайф взахлеб рассказывал, как он жил у бабушки Августы. Знакомил с остальными и со все большей неуверенностью поглядывал на братьев. На его лице все отчетливее проявлялось желание спросить. Но нужный всем вопрос задал неугомонный Блейз. Он в очередной раз устроил своего феникса в лучшем кресле, шлепнулся в другое и выпалил, совершенно
– А кто из вас папа Сайфа? И как вас зовут?
К этому времени Сайф совершенно сник. Он отчаянно не знал, как себя вести, и неловко уклонялся от таких же неуверенных объятий мужчин. Ссутулившись и сунув сложенные лодочкой ладони между коленей, он сидел на самом краешке дивана, стараясь не прикасаться ни к одному из мужчин. Драко бесцеремонно столкнул феникса на пол и запрыгнул на вышитую подушку, подвигаясь, чтобы рядом мог поместиться и Гарри. Сириус развернул еще одно кресло и развалился в нем, забросив ноги на фигурный столик в виде восьмигранника.
– Ну, ответь же ребенку, Руди.
Один из мужчин, уже переодетый в темно синюю бархатную мантию, чуть коротковатую, но все еще приличную, белозубо улыбнулся.
– Привет, нахаленок. Я Рудольфус Лестрейндж. А это мой брат Рабастан. Мы оба папы Сайфа.
– Тройственный брак,- понимающе кивнул Блейз.
– А вы, правда, сбежали из Азкабана? А он страшный? А дементоры какие? А…
– А как вы сбежали, Руди?
– Томас оперся о камин, единственное место, с которого он мог с легкостью блокировать любую попытку Лестрейнджей к сопротивлению.
– Очень интересно… может, когда и пригодится.
Рабастан покраснел. Отчаянно и жарко. Дернул кистью, как будто хотел пропустить пальцы сквозь волосы, но только погладил лысый череп. Люпин аккуратно пристроился на стуле с высокой прямой спинкой. Его палочка лежала на коленях. Вроде бы мирно, но Гарри уже знал цену таким безвредным позам. Оборотень был вертлявей ящериц в траве. Рудольфус промямлил что-то о том, что надо подождать хозяина имения, чтобы не повторять все еще раз, но Сириус оскалился в понимающей ухмылке и выразительно постучал себя пальцем по лбу.
– Держишь нас за болванов? Не тяни, родственничек. При Люциусе повторишь все еще раз. С веритасерумом.
Заговорил Рабастан. Резко, отрывисто и громко.
– Это я придумал. Рудольфу пришлось тоже согласиться. Он же отвечал за меня. А я просто струсил, - он не столько рассказывал, сколько выговаривался. Выплескивал из себя стыд. Оказывается, авроры приспособились тренироваться на узниках. Но бить беспомощные мишени было хоть и интересно, но совершенно нерационально. Поэтому, некоторым, еще не потерявшим силу и разум, было предложено поработать тренировочными куклами. За это им обеспечивали более сносные условия - этаж без дементров, приличную еду и некоторые другие радости жизни. На тренировки им выдавались специальные палочки с уменьшенной почти на порядок силой. Ведь они должны были не калечить курсантов, а показывать технику дуэлинга. А вот курсанты работали в полную силу. Оба Лестрейнджа были частыми гостями в больничном крыле.
В начале июля они «принимали» экзамен. Группа попалась крепкая, с творческим подходом. Рабастана свалила какая-то розововолосая пигалица. Сволочь настолько удачно притворялась нерасторопной идиоткой, что он пропустил целую серию грамотно сплетенных проклятий. Рудольфус продержался чуть дольше. Его добил коренастый азиат. Очнулся Рабастан ночью. Рядом находился все еще спящий Рудольфус с намертво зажатой в сведенной судорогой руке палочкой. Это и стало отправной точкой побега. Энервейт получился. Хоть и слабенький, но вполне приемлемый.