Гарольд Храбрый
Шрифт:
— Вот ведь хитрец! — раздражённо проворчал герцог. — Хочет заставить меня биться там, где ему удобнее...
— Да, монсеньор. Добраться до него будет трудно... — вздохнул стоявший неподалёку лорд-сенешаль.
Вильгельм косо взглянул на него и погрузился в размышления.
«Сакс опасен, очень опасен. Если я не смогу разбить его в одной битве — мне конец... — признался он самому себе. — Надо попытаться уладить дело миром... Или хотя бы раззадорить его...»
Герцог глубоко вздохнул и приказал:
— Отца
Священник тут же явился на зов.
— Ты отправишься в лагерь саксов, монах, — начал властелин Нормандии. — И попытаешься склонить Гарольда к перемирию...
— К перемирию? — не понял отец Мейгрот.
— К перемирию! — подтвердил герцог и, холодно взглянув на монаха, продолжил: — Ты предложишь ему отречься и посулишь взамен Эссекс и все земли к северу от Хамбера.
— А если он не согласится?
— Напугай его Божьей карой.
— Он не суеверен... — покачал головой монах.
— Он-то, может быть, и нет, — раздражённо процедил Вильгельм, — но с ним его вассалы.
— Понял, монсеньор.
— Если и это не поможет, предложи на выбор: посредничество Папы... или поединок...
— Гарольд знает, что Папа на нашей стороне, — усомнился отец Мейгрот. — И рисковать судьбой народа в поединке он не будет. Это не в правилах саксов...
— Много рассуждаешь! — буркнул герцог. — Твоё дело — передать мои предложения. Ты всё запомнил?
— Да, монсеньор.
— Тогда ступай. Время не ждёт!
Монах поклонился и отправился выполнять возложенную на него миссию. Вильгельм проводил его хмурым взглядом.
Прошёл час. Герцог был в напряжении. Он то ходил по шатру, то усаживался в кресло, пытаясь взять себя в руки. Но справиться с волнением не удавалось, и он снова начинал ходить — это хоть как-то успокаивало.
Вдруг в лагере противника поднялся шум.
— Что там? — Вильгельм выглянул наружу.
— Не знаем, монсеньор, — ответил стоявший у входа Фитц-Осберн.
Вильгельм вернулся в шатёр и, усевшись в кресло, закрыл глаза. Шло время. Наконец поблизости послышались голоса, откинулся полог и в шатёр вступил запыхавшийся посланец.
— Ну что?
— Он отверг все предложения. — Монах развёл руками.
— А его люди?
— Непоколебимы.
Герцог сжал кулаки и опустил голову...
В лагере саксов стояла тревожная тишина. Большая часть дружинников улеглась спать, остальные сидели у костров и молча смотрели на огонь. И лишь в королевском шатре не умолкали голоса, то Гюрт и Леофвайн пытались уговорить Гарольда не участвовать в битве. Но все их слова были тщетными.
Тем временем наступила ночь. Как только погасли последние отблески
Ночь была тихой и тёмной. Луна то пряталась за тучи, то на мгновение выглядывала из-за них. Король и его спутники спешились и, ведя коней в поводу, осторожно продвигались вперёд. Ухнул филин. Летучая мышь пролетела над головой Леофвайна, коснувшись его крыльями.
— Вот дьявол! — выругался граф.
— Тихо, брат! — одёрнул его король. — У ночи есть уши!
Некоторое время саксы двигались в полном молчании. Вдруг Гарольд негромко чертыхнулся.
— Не шуми, Гарольд, — ехидно проронил Леофвайн. — А то перепугаешь норманнов.
Хакон не удержался и прыснул. Рагнар озабоченно спросил:
— Что случилось, мой король?
— Ничего не случилось, — тихо ответил Гарольд. — Я потерял ладанку, которую дала мне дочь.
— Ох и задаст же она тебе трёпку. — Леофвайн усмехнулся.
— Да уж, — буркнул Гарольд.
— Уймётесь вы наконец?! — прошипел шедший впереди Гюрт.
Разговор смолк. Прошло несколько тревожных минут, лес кончился, и впереди открылось впечатляющее зрелище. Лагерь норманнов горел и переливался тысячами костров.
— Да... Их действительно много, — мрачно произнёс король.
— А что, если ударить на них прямо теперь? — предложил Леофвайн.
— Нельзя, брат, — возразил Гарольд. — Стоит только нашим дружинам покинуть холм, как соглядатаи герцога оповестят его. Он поднимет конницу, и для нас всё будет кончено.
Он был прав. Дозорные, наблюдавшие за лагерем саксов, уже мчались к герцогу.
— Известие для монсеньора! — вскричал один из них, спрыгивая с седла.
— В чём дело? — спросил Вильгельм, выглянув из шатра.
— Монсеньор! Саксы в лесу!
— Что ты разорался? — оборвал гонца герцог. — Тут нет глухих!
Окинув воина суровым взглядом, он тихо произнёс:
— Следуй за мной, — и вернулся в шатёр. Дозорный вошёл вслед за ним и застыл у входа.
— Много? — уточнил герцог.
— Всего несколько человек. Их возглавляет знатный сеньор. Если глаза меня не обманули — это Гарольд!
— Гарольд?! — Вильгельм вздрогнул.
— Прикажете поднимать сторожевую дружину? — торопливо спросил дозорный.
Вильгельм собрался было кивнуть и вдруг неожиданно для самого себя произнёс:
— Нет!
— Но, монсеньор... — удивился дружинник.
— Я сказал нет! — отрезал герцог. — А теперь ступай. Я тебя более не задерживаю.
Озадаченный воин молча поклонился и вышел. Вильгельм постоял какое-то время, затем покинул шатёр и прошёл к линии сторожевых постов. Тёмный и загадочный лес был совсем рядом, в полумиле от него.