Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО
Шрифт:
— А-а, это вы, — с облегчением вздохнул он. — Спешу поздравить, молодые люди! Теперь вы можете успешно трансгрессировать в любую точку Земного шара. Однако помните, что перемещаться таким образом не рекомендуется через океан или на расстояние, большее ста тысяч миль. В первом случае губительным для трансгрессирующего может оказаться влияние влаги. А во втором — длительность расстояния может вызвать закупорку кровеносных сосудов из-за высокого давления, которое вы, наверное, ощущали.
Рон переглянулся с Гарри. И то, и другое замечание они слышали впервые.
— Да, профессор,
— Ах, вот вы о чём! Я, признаться, и сам был немало удивлён. Как же: само Министерство занимается такими вопросами! Но теперь, когда Дамблдора не стало, думаю, вмешательство Министерства будет для нас делом обычным.
— При чём тут Министерство? — не выдержал Гарри.
— Я думал, вы знаете: Министерство и придумало эти карточки с заданиями. А то, что ты, Гарри, должен был оказаться в Визжащей Хижине — это вообще нонсенс, я бы сказал.
Флитвик почесал себе нос волшебной палочкой.
— А какой отдел контролирует Хогвартс? — Гермиона прищурила свои вездесущие очи.
— Административные службы Визельгамота, — развёл руками профессор — лилипут. — Я сам, видите ли, в растерянности.
С минуту все помолчали. Гарри тем временем обмозговывал: как бы поделикатней приступить к вопросу, который его интересовал?
— Собственно, профессор, мы пришли с Вами поговорить о том, чем в последнее время занимался директор… наш бывший директор, — осторожно начал Гарри.
— Говори, говори, Гарри. Я понимаю, — подбодрил его Флитвик.
Рон с Гермионой ушам своим не могли поверить: неужели Гарри расскажет сейчас декану (даже не их факультета!) то, в чём было отказано Долгопупсу?!
Гарри тем временем невозмутимо продолжал:
— Профессор Дамблдор собирал редкостные вещицы, которые остались от основателей школы. Ну, Вы понимаете: меч Гриффиндора, кольцо Слизерина — которое он носил в последнее время.
— Да-да. Оно появилось незадолго до его смерти… — и умолк, осознав свою бестактность.
— Так вот, — не останавливался Гарри. — Профессор Дамблдор хотел создать в Хогвартсе что-то вроде коллекции… скорее, музея. И мы (он оглядел своих друзей) могли бы быть продолжателями его начинания. Вы, как декан Когтеврана, можете, наверно, назвать предметы, которые передавались из поколения от Кандиды Когтевран.
— Благородная миссия, — всегда доверявший своим ученикам Флитвик, ничего не заподозрил. — Только я мало что знаю. Мало, знаете ли, на свете мужчин, способных мириться с чрезмерно умными женщинами…
Он выразительно посмотрел на Гермиону.
— Это к тому, что прямых наследников у Когтевран не было. Была, правда, сестра. Они очень дружили. Сестринским детям досталась брошь Кандиды в форме орла. Очень искусной работы. До поры до времени брошка хранилась в семье как реликвия. Передавалась из поколения в поколение. Но вот незадача! Когда дело дошло до меня, то мне не повезло: футляр оказался пуст. Так что я теперь хранитель лишь пустого футляра, — грустно
— Но при чём тут Вы, сэр? — вытаращил глаза Рон.
— О! Вы, наверно, не знаете, что ваш покорный слуга и есть последний — очень, конечно, дальний — родственник достославной Кандиды, — волшебник чуть склонил голову в поклоне. — Не люблю афишировать свою причастность к этой фамилии. Сразу, знаете ли, начинаются расспросы. Всех почему-то волнует была ли известная волшебница такой же коротышкой, как я.
И он невесело рассмеялся. Друзья потупились.
— Да, — продолжал Флитвик, — мы сначала думали, что брошь выпала из футляра в один из наших бесконечных переездов. Но отец потом вспомнил, что сломанный замок на футляре совсем недавно работал исправно. Следовательно, он был кем-то взломан. Сам футляр, видимо, не взяли, чтобы мы не сразу хватились пропажи… Так оно и вышло.
— Вы кого-нибудь подозреваете? — спросил Гарри.
— Были кое-какие мысли… Но это не слишком порядочно: возводить напраслину, не зная точно… — он запнулся.
— „Очень просто манипулировать порядочными людьми“, — сказал незадолго до разоблачения Барти Крауч — младший, — припомнил Гарри.
— Так вы уже что-то слышали, не так ли? — оживился Флитвик. — Тогда слушайте. Мы с семьёй жили достаточно уединённо. Гости бывали редко. Дом у нас достаточно своеобразный: низкие потолки, мебель небольших габаритов… А тут, знаете ли, зашёл как-то Крауч-старший с сыном. По делу. Сынок его — ещё ученик Хогвартса, но уже тогда порядком долговязый… Ну, вот он и смотрел на наше убранство с таким презрительным превосходством (свысока), что матушка моя не выдержала и решила поставить наглеца на место. Говорит: в наших жилах, дескать, течёт благородная кровь самой Кандиды Когтевран; а доказательство тому — антикварная брошь. И, чтобы не быть голословной, брошь ему и показала…. Ну, а после этого инцидента брошку уже никто не видел.
Флитвик закончил повествование и горестно вздохнул.
— А других вещей, принадлежащих Когтевран, Вы не знаете?
— Нет, не знаю. Вряд ли они существуют. Говорят, Кандида всё своё состояние вложила в Хогвартс.
— Как выглядела брошь? Вы можете описать?
— Да. Платиновая. Клюв, когти и глаза орла из бриллиантов. Перья выполнены в такой манере, что казались живыми. И ещё… пожалуй, самое главное. Настоящий когтевранский орёл способен увеличиваться до размеров настоящего. Застёжка его (это ведь брошь) пристегнётся только к одежде того, кто обладает качествами подлинного когтевранца.
— А кто не обладает? — спросил, краснея, Рон.
— Ну-у, — улыбнулся Флитвик. — Тому придётся несладко.
— Профессор! Вы уже посмотрели „Орлиный глаз“? — в класс вошла профессор Стебль. Она осеклась, увидев неразлучную троицу. — Извините, я только хотела пригласить Вас к чаю, дорогой профессор.
Она торопливо подобрала свои юбки и ретировалась.
— Что это, „Орлиный глаз“? — атаковал Флитвика новым вопросом Рон.
Но тот поднял обе руки вверх.
— Всё, всё, всё! Что знал, юные друзья мои, то рассказал. А теперь, прошу… — и он распахнул перед ними дверь.