Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
— Гарри, — начала Гермиона, подходя к нему и возвращая ему письмо Лили, — мне жаль, но я думаю, что ты все понимаешь неправильно, вообще все.
— Но как ты не понимаешь? Все сходится…
— Нет, не сходится, — сказала она. — Нет. Гарри, ты просто слишком этим увлекся. Пожалуйста, — начала она снова, — пожалуйста, ответь мне вот на что: если бы Дары Смерти действительно существовали и Дамблдор знал о них, о том, что их обладатель станет господином Смерти — Гарри, почему же он не сказал бы тебе этого? Почему?
У него уже был готов ответ.
— Ты же сказала, Гермиона. О них нужно узнать самому. Это условие.
— Но я сказала
Гарри не обратил на нее внимания.
— Дамблдор обычно предоставлял мне выяснять все самостоятельно. Он позволял мне попытать силы, рискнуть. Похоже, именно так он бы и поступил.
— Гарри, это не игра, это не тренировка! Это реальный мир, и Дамблдор оставил тебе очень ясные указания: найти и уничтожить хоркруксы! Этот символ ничего не значит, забудь об этих Дарах Смерти, мы не можем позволить себе потерять цель…
Но Гарри не слушал ее. Он не переставал вертеть в руках снитч, отчасти ожидая, что тот сейчас расколется, открывая Камень воскрешения, доказывая Гермионе, что он прав и что Дары Смерти существуют…
Она обратилась к Рону.
— Хоть ты, ты ведь не веришь в это?
Гарри посмотрел на него, Рон замялся.
— Я не знаю… в смысле… вроде кое-что же сходится, — неловко пробормотал Рон. — Но если в целом посмотреть… — он перевел дыхание. — Я думаю, нам надо уничтожить хоркруксы, Гарри. Дамблдор сказал нам сделать именно это. Может… может, лучше забыть обо всех этих Дарах.
— Спасибо, Рон, — произнесла Гермиона. — Я постою на вахте первой.
Она быстро прошла мимо Гарри и, так же резко остановившись, села у выхода из палатки.
Но Гарри плохо спалось в ту ночь. Идея Даров Смерти завладела им, и он никак не мог успокоиться, в голове кружились волнующие мысли: палочка, камень, плащ, если бы только он смог получить их все…
Откроюсь я в конце… Но что значит «в конце»? Почему он не может достать камень прямо сейчас? Если бы у него только был камень, он мог бы задать эти вопросы Дамблдору лично… и Гарри шептал, шептал снитчу в темноте, пробуя все подряд, даже серпентарго, но золотой шарик не открывался…
А палочка, где же спрятана Старшая палочка? Где теперь ищет Волдеморт? Гарри пожалел, что шрам не болит и не показывает ему мысли Волдеморта, потому что впервые в жизни его с Волдемортом объединяло желание обладать одной и той же вещью… Гермионе бы эта идея не понравилась, конечно… Но ведь она все равно не верит… Ксенофилиус был по-своему прав… Недалекая, ограниченная, зашоренная…Все дело было в том, что ее действительно пугала мысль о Дарах Смерти, особенно о Камне воскрешения… и Гарри снова прижал снитч к губам, целуя его, едва не глотая, но холодный метал не поддавался…
Уже почти рассвело, когда он вспомнил о Луне, в одиночестве сидящей в азкабанской камере, окруженной дементорами, и ему стало стыдно. Он совсем позабыл о ней за этими лихорадочными размышлениями о Дарах. Если бы он только мог спасти ее, но дементоры в таком количестве практически непобедимы. Задумавшись об этом теперь он осознал, что не вызывал патронуса терновой палочкой… Утром нужно будет попробовать…
Если бы только можно было достать палочку получше…
И желание получить Старшую палочку, Палочку смерти, непобедимую, неукротимую, разом захватило его…
На следующее утро они сложили палатку и двинулись дальше под проливным дождем. Ливень преследовал их до побережья, где они
— Одержимость? — с тихой яростью повторила Гермиона, когда он однажды вечером не подумав произнес это слово после того, как она отчитала его, что он даже не пытается определить местонахождение хоркруксов. — Это не мы одержимы, Гарри! Мы как раз пытаемся сделать то, чего хотел от нас Дамблдор!
Но он не обратил внимания на этот завуалированный упрек. Дамблдор оставил знак Даров специально, чтобы Гермиона расшифровала его, и он же, Гарри был в этом убежден, заключил Камень воскрешения в золотой снитч. Ни один не сможет жить, пока жив другой… Хозяин Смерти…Ну почему Рон и Гермиона не понимают?
— Последний же враг истребится — смерть, — спокойно процитировал Гарри.
— А я думала, нам необходимо бороться c Сами-Знаете-Кем, — возразила Гермиона, и Гарри сдался.
Даже загадка серебристой лани, которую не переставали обсуждать остальные двое, казалась теперь Гарри гораздо менее важной, второстепенной. Его волновало только то, что шрам снова начало дергать, хотя он изо всех сил пытался скрыть это от друзей. При любом удобном случае он оставался в одиночестве, но увиденное разочаровало его. Характер видений, которые он делил с Волдемортом, изменился: они стали расплывчатыми, неясными, будто утратили фокус. Гарри мог различить лишь смутные очертания чего-то, напоминающего череп, и какую-то гору, будто сотканную из теней. Он так привык к резким и реалистичным образам, что перемена обескуражила его. Он опасался, что связь с Волдемортом, которую он одновременно боялся и, что бы там ни говорил Гермионе, ценил, как-то повредилась. Гарри почему-то связывал эти расплывчатые, не приносящие удовлетворения образы с тем, что его палочка сломалась, будто новая терновая палочка была виновата в том, что он не видел мысли Волдеморта так же хорошо, как прежде.
Недели шли, и Гарри, даже поглощенный своими мыслями, не мог не заметить, что руководить ими начал Рон. Может, он хотел загладить вину за то, что оставил их тогда, может, это апатия Гарри пробудила в нем спящие лидерские качества, но теперь именно Рон подбадривал их и убеждал не опускать руки.
— Осталось три хоркрукса, — повторял он. — Нам нужен план действий, давайте же! Где мы не искали? Еще раз пройдем по списку. Приют…
Косая аллея, Хогвартс, дом Риддлов, «Боргин и Баркес», Албания — все места, где, как они знали, Волдеморт жил, работал, где бывал и убивал, Рон и Гермиона обсуждали снова и снова, а Гарри вступал в разговор, только чтобы не дать Гермионе вконец достать его. Он был бы счастлив, если бы его оставили одного в тишине, чтобы он смог прочитать мысли Волдеморта и узнать больше о Старшей палочке, но Рон настаивал на том, чтобы посещать самые неправдоподобные места, как Гарри подозревал, просто чтобы не останавливаться.