Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)
Шрифт:
Лицо Снейпа исказилось и он начал быстро и бессвязно бормотать, — Спас? Спас? Ты думаешь, что он герой? Да он спасал себя и своих дружков! Ты не уйдешь… я не пущу…
— Не уйду? Не пустишь?
Ярко-зеленые глаза Лили превратились в щелки. Снейп отступил.
— Я не… я просто не хочу, чтобы ты совершила глупость… Он обманывает тебя, Джеймс Поттер обманывает тебя! — эти слова, казалось, вырвались у него против воли. — И он не… все считают… герой квиддича, — в этой бессвязной речи было столько горечи и обиды, что брови Лили ползли все выше и выше на лоб.
— Я знаю,
Гарри показалось, что Снейп даже не слышал то, что она сказала о Малкибере и Эйвери. Как только она назвала Джеймса Поттера тряпкой, он сразу расслабился, и, когда они пошли дальше, в его походке появилась живость.
Потом Гарри снова увидел, как после СОВ Снейп вышел из Большого зала и рассеяно расположился рядом с тем буком, где сидели Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю. Но в этот раз Гарри наблюдал за всем издалека, он знал, что произойдет после того, как Джеми поднимет Снейпа в воздух и начнет издеваться над ним, и ему не хотелось слышать это снова… Он видел, как Лили подошла к ним и начала защищать Снейпа. Издалека слышал, как Снейп выкрикнул это непростительное слово «грязнокоровка».
И вновь все поменялось…
— Прости.
— Отстань.
— Прости меня!
— Не трать слова.
Была полночь. Лили стояла в ночной сорочке, сложив на груди руки, возле портрета Полной Дамы на входе в башню Гриффиндора.
— Я пришла только потому, что Мэри сказала, что ты собирался тут заночевать.
— Собирался. И заночевал бы. Я не хотел называть тебя грязнокоровкой, это…
— Вырвалось? — безжалостно спросила она. — Слишком поздно. Я прощала тебя уже много лет. Никто из моих друзей не понимают, почему я даже разговариваю с тобой. Ты и твои друзья-Пожиратели… видишь, ты даже не отрицаешь! Не отрицаешь, что ты один из них! Не можешь дождаться, когда присоединишься к Сам-Знаешь-Кому?
Он открыл рот, но потом закрыл, так ничего и не сказав.
— Не буду больше обманывать себя. Ты выбрал свой путь, я выбрала свой.
— Нет, послушай, я не хотел…
— … называть меня грязнокровкой? Но таких как я ты называешь грязнокровками, Северус. Чем я от них отличаюсь?
Он хотел что-то возразить, но она, бросив на него презрительный взгляд, исчезла в проходе за портретом…
Коридор исчез, и Гарри пришлось подождать, пока не появится новое воспоминание: вокруг него постоянно сменялись силуэты и цветные пятна, и, наконец, он увидел, что стоит на вершине холма, вокруг темно и холодно, ветер свистит в голых ветках деревьев. Взрослый Снейп, тяжело дышал, вертелся на месте, крепко зажав палочку в руках, ожидая чего-то или кого-то… Его страх передался и Гарри, хоть он и знал, что здесь ему ничего не навредит, он оглянулся через плечо, не понимая, кого же ждет Снейп…
Внезапно тьму пронзила ослепительная белая вспышка. Гарри решил, что это молния, но Снейп рухнул на колени и выронил палочку.
— Не убивайте меня!
— Не собираюсь.
Свист ветра заглушил хлопок аппарации. Прямо перед
— Ну, Северус? Какое послание велел передать тебе Лорд Волдеморт.
— Нет… никакого послания… я пришел сам!
Снейп ломал руки. Волосы хлестали его по лицу, он был похож на сумасшедшего.
— Я… я пришел предупредить… нет, попросить… пожалуйста…
Дамблдор взмахнул палочкой. И хотя ветки и листья по-прежнему летали вокруг них, не то место, где они стояли, не проникало ни звука.
— И о чем же хочет попросить меня Пожиратель Смерти?
— Предсказание… пророчество… Трелони…
— Ах да, — сказал Дамблдор. — И много ты рассказал Лорду Волдеморту?
— Все… все что слышал! — ответил Снейп. — И он… поэтому… он решил, что оно о Лили Эванс!
— Пророчество не о женщине, — сказал Дамблдор. — В нем говорится о младенце, рожденном на исходе июля…
— Вы понимаете о чем я! Он думает, что оно про сына Лили Эванс, и он хочет выследить ее… и убить…
— Если она так много для тебя значит, — сказал Дамблдор, — то, уверен, Лорд Волдеморт пощадил бы ее? Ты ведь мог бы попросить милости для матери в обмен на ребенка?
— Я… уже просил…
— Ты отвратителен, — сказал Дамблдор с таким презрением, какого Гарри еще никогда не слышал. Снейп как будто уменьшился в размерах. — Значит, тебе все равно, что будет с ее мужем и ребенком? Тебе главное получить свое, а они пусть умирают?
Снейп не ответил, просто посмотрел на Дамблдора.
— Спрячьте их, — хрипло проговорил он. — Спаси ее… их. Пожалуйста.
— А что ты дашь мне взамен, Северус?
— В-взамен? — изумился Снейп, и Гарри решил, что он ответит: «Ничего», — но, помедлив, он ответил, — Все что угодно.
Холм исчез, и Гарри оказался в кабинете Дамблдора, и услышал ужасный крик, словно кричало раненое животное. Снейп повалился в кресло, а мрачный Дамблдор стоял над ним. Когда Снейп поднял лицо, оно выглядело так, будто он прожил сотни лет, невыносимо страдая, с того дня на вершине холма.
— Я думал… вы защитите… ее…
— Они с Джеймсом отдали свою судьбу в плохие руки, — сказал Дамблдор. — Как и ты, Северус. Неужели ты надеялся, что Лорд Волдеморт пощадит ее?
Снейп едва дышал.
— Ее сын жив, — сказал Дамблдор.
Снейп мотнул головой, словно отгоняя надоедливую муху.
— Ее сын жив. И у него её глаза. Уверен, ты помнишь её восхитительные глаза?
— НЕТ! — закричал Снейп. — Она… мертва…
— Это раскаяние, Северус?
— Лучше бы… лучше бы я умер…
— И что это принесло бы другим? — холодно поинтересовался Дамблдор. — Если ты любил Лили Эванс, если ты ее действительно любил, то тебе пока не следует умирать.
Вокруг Снейпа, казалось, существовала аура боли, и слова Дамблдора доходили до него очень медленно.
— Что… что вы имеете ввиду?
— Ты знаешь как и почему она умерла. Поверь, она погибла не напрасно. Помоги мне защитить ее сына.
— Зачем его теперь защищать? Темный Лорд исчез…
— Темный Лорд вернется, и тогда он будет еще в большей опасности, чем сейчас.