Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)
Шрифт:
— Ну… ладно… довольно обо мне. А как насчет вас? От кого вы это унаследовали?
Мадам Максим внезапно поднялась на ноги.
— Здесь ужасно олодно, — сказала она — но какой бы холодной не была погода, она не шла в сравнение с её голосом. — Я, пожалуй, пойду внутррь.
— Да? — переспросил Хагрид. — Стойте, не уходите! Я никогда — никогда не встречал такую же…
— Какую — такую? — спросила мадам Максим ледяным тоном.
Гарри мог бы сказать Хагриду, что лучше не отвечать. Он стоял в тени, сжав зубы, надеясь, что Хагрид
— Ещё одну полувеликаншу, конечно! — сказал Хагрид.
— Да как вы смеете! — взвизгнула мадам Максим. Её голос взорвал тихий ночной воздух, словно сигнальный рожок. Гарри услышал, как Флёр и Роджер вылетели из кустов. — Меня ещё в жизни так не оскоррбляли! Полувеликан! Я? У меня — у меня пррросто широкая кость!
Она унеслась прочь сквозь кусты, вздымая тучи разноцветных огоньков. Хагрид по-прежнему сидел на скамейке, уставившись ей вслед. В темноте Гарри не видел выражение его лица. Спустя минуту Хагрид тоже поднялся и двинулся прочь, но не обратно в замок, а куда-то во тьму, по направлению к своей хижине.
— Давай, — тихо сказал Гарри. — Пошли…
Рон очень серьёзно взглянул на Гарри.
— Ты знал? — прошептал он. — Ты знал, что Хагрид полувеликан?
— Нет, — пожал плечами Гарри. — А что?
По выражению лица Рона он моментально понял, что это одна из очевидных вещей в волшебном мире. Но Гарри вырос у Дёрсли и то, что маги принимали как должное, было для него открытием, хотя таких сюрпризов с каждым годом становилось все меньше и меньше. Теперь он мог бы сказать, что большинство волшебников не спросили бы — А что? — если бы узнали, что мать их друга — великанша.
— Я объясню, — прошептал Рон, — пойдём в замок…
Флёр и Роджер исчезли, вероятно, нашли более укромный уголок. Гарри и Рон вернулись в Большой зал. Парвати и Падма теперь сидели за дальним столом с целой толпой Бобатонских мальчиков, а Гермиона снова танцевала с Крамом. Гарри и Рон уселись за стол подальше от танцплощадки.
— Ну? — спросил Гарри. — В чём фишка с этими великанами?
— Ну, они… они… — Рон подбирал слова, — не слишком приятные, — неубедительно нашёлся он.
— Ну и что? — нахмурился Гарри. — Хагрид-то абсолютно нормальный!
— Я знаю, но… чёрт, не удивительно, что он держит это в тайне, — Рон покачал головой. — Я всегда думал, что он попал под Раздувающее заклинание в детстве или что-то вроде этого. И не хочет об этом упоминать…
— А что такого, что его мать великанша? — спросил Гарри.
— Ну… всем его друзьям наплевать, они-то знают, что он не опасен, — медленно произнёс Рон. — Но… Гарри, эти великаны — ужасно злобные. Как Хагрид сказал — у них так принято, они, как тролли… им просто нравится убивать — все это знают. Правда, в Великобритании их уже не осталось.
— Что с ними случилось?
— Ну, они повымирали, а потом многих убили Авроры. За границей наверняка ещё живут великаны…
— Не знаю, кому мадам Максим пытается вешать лапшу на уши, — сказал Гарри, наблюдая за мадам Максим, сидящей в одиночестве за судейским столом. Она казалась очень грустной. — Если Хагрид полувеликан, то и она тоже. Широкая кость… Только у динозавра кости шире, чем у неё.
Гарри и Рон провели оставшуюся часть бала, обсуждая великанов в своём углу; у них не было ни малейшего желания танцевать. Гарри старался не смотреть на Чо и Седрика — при взгляде на них у него возникало острое желание кого-нибудь хорошенько стукнуть.
Когда «Вещие сестрички» закончили играть в полночь, зал вновь наполнился громкими аплодисментами и ученики начали пробираться к вестибюлю. Большинство, правда, высказало мысль, что бал мог бы продолжаться и дальше, но Гарри был ужасно рад, что всё закончилось; ему казалось, что вечер был не очень весёлый.
В вестибюле они натолкнулись на Гермиону, которая прощалась с Крамом и желала ему спокойной ночи. Она холодно взглянула на Рона и молча пронеслась мимо них вверх по мраморной лестнице. Гарри и Рон двинулись за ней, но на полпути Гарри услышал, как кто-то зовёт его.
— Эй — Гарри!
Это был Седрик Диггори. Гарри увидел Чо внизу, в вестибюле.
— Что? — резко спросил он, когда Седрик взбежал к нему.
Казалось, Седрик не хочет говорить при Роне. Рон хмуро пожал плечами, и продолжил подниматься по лестнице.
— Послушай… — Седрик понизил голос, когда Рон ушёл. — С меня причитается за драконов. Знаешь, это золотое яйцо? Твоё воет, когда ты его открываешь?
— Да, — сказал Гарри.
— Ну… прими ванну, понял?
— Что?
— Прими ванну и, ну, возьми с собой яйцо и обдумай всё в горячей воде. Это поможет… Поверь мне.
Гарри уставился на него.
— Вот что, — сказал Седрик. — Воспользуйся ванной для префектов. Четвёртая дверь налево от статуи Бориса Беспечного на шестом этаже. Пароль — «свежая сосна». Мне пора… хотел пожелать спокойной ночи…
Он одарил Гарри улыбкой и поспешил вниз по ступенькам к Чо.
Гарри в одиночестве отправился в Гриффиндорскую башню. Что за странный совет? Как ванна поможет ему выяснить, что означает вопящее яйцо? Может быть Седрик водит его за нос? Может он хочет выставить Гарри дураком, чтобы Чо больше его любила?
Толстая Дама и её подруга Ви дремали. Гарри пришлось крикнуть: — Волшебные огни! — чтобы разбудить их, и они были чрезвычайно этим недовольны. Он пробрался в гостиную и обнаружил Рона и Гермиону, которые бешено орали друг на друга.
— Если тебе это не по душе, то ты знаешь выход! — кричала Гермиона. Её гладкий пучок растрепался, а лицо было искажено гневом.
— Да ну? — кричал в ответ Рон. — Какой же?
— В следующий раз, когда будет бал, пригласи меня, до того как это сделает кто-то другой, а не в последнюю очередь!