Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Лучше бы ты о своих экзаменах беспокоился, — высокомерно, не задумываясь, посоветовал Снейп. — С тебя станется провалиться, и тогда все усилия Минервы МакГонагол вытянуть тебя в авроры пойдут псу под хвост. И к лучшему. Эл Эванс перевернулся бы в гробу, узнай он, что его внук метит в легавые. Мельчает порода!
Никогда больше, ни до, ни после Гарри не слышал, чтобы профессор Снейп изъяснялся подобным образом.
— Возможно, я потерял шанс стать фокусником или мошенником, — со злостью согласился Гарри, — но и Вы, с э р, тоже!
В ответ Снейп тоном экзаменатора
Теперь до Министерства магии было рукой подать, но пространство, которое им предстояло преодолеть пешком, могло содержать засаду. Поэтому Гарри, ни слова не говоря, сунул профессору в руку его палочку. Молчание свидетельствовало о том, что Снейп, по всей видимости, одобряет предусмотрительность своего ученика. Так они и шли, готовые в любой момент отразить атаку, отстранившись от взаимной неприязни, благо необходимость неусыпной бдительности не оставляла простора для размышлений. Спустя бесконечно долгую прогулку они оказались в знакомом тупике с мусорными баками.
Здесь завершался один этап задания, и начинался другой. А юный герой, от которого зависело бесконечно много, чувствовал себя вымотанным до тошноты.
«Скорее бы все закончилось», — подумал Гарри. И он бросился к освещенной будке едва ли не бегом. Но голос из оставшейся позади тьмы догнал.
— Ты сожалеешь, Поттер?
— О чем? — спросил Гарри, оборачиваясь.
Снейп стоял на том же месте, его фигура нечетко выделялась на сумеречном фоне.
— Некоторые вещи лучше не знать. Так спокойнее, — объявил профессор и, не удержавшись, сорвался на назидательность: — Я думаю, сегодня ты это усвоил.
Гарри сам не знал, на пользу ли ему это, его разрывали противоречивые чувства, он не готов был ответить, и не собирался в этом признаваться. С другой стороны, его неприятие Снейпа ослабло: побочный итог понимания. Но гриффиндорец не собирался позволять профессору и далее демонстрировать свое превосходство.
— А Вы, — в свою очередь, поинтересовался он, — сильно расстроились, что пришлось мне все это рассказывать?
В темноте Гарри не мог видеть выражение лица собеседника. Во всяком случае, ответ последовал не сразу.
— Пожалуй, я должен был когда-то пройти через это, — произнес профессор, и в голосе его было столь мало выражения, что он казался бесцветным. — Теперь я стал сильнее.
Что-то кольнуло Гарри.
— Простите, — тихо произнес он, — если сегодня я растревожил Ваше прошлое. Но я имел право знать.
— У меня нет прошлого, — последовал ответ. — Я — профессор Северус Снейп. И впредь разбирайся сам со своими правами. А сейчас, наконец, будь добр, Поттер, вызови поскорее этот несчастный лифт. Я довольно пережил за этот вечер и не желаю, вдобавок, мерзнуть тут до судного дня.
В тесной будке Гарри, как нигде, отчетливо почувствовал, что предпочитает держаться от профессора подальше. Если бы ему действительно приходилось контролировать Снейпа, то здесь, пожалуй, у того были наилучшие шансы банально свернуть ученику шею и вырваться на свободу, а соответствующими навыками, если судить по его прошлому, профессор обладал. Гарри считал, что самым надежным способом обращения с виновным Снейпом было бы связать его и вместе апприровать.
В Атриуме было мало народу. Большинство сотрудников не работали по выходным или разъехались по домам. Но человек двадцать в разных частях Атриума при виде профессора застыли, как громом пораженные. А тот, совершенно не обращая внимания на то, что находится под прицелом палочки Гарри, принялся издевательски раскланиваться со всеми знакомыми.
— Будет просто отлично, — заявил он приподнявшемуся навстречу охраннику, — если мне предоставят кресло.
Охранник, знакомый Гарри по прежним посещениям Министерства, ошалело кивнул, не закрывая рта, и без лишних слов наколдовал требуемое кресло, в которое профессор и опустился. Гарри, сверля глазами его спину, про себя поражался, как можно держаться с такой наглостью. Все-таки, этот тип с немытыми волосами и в старой мантии был в данное время не школьным учителем, а всего-навсего разыскиваемым преступником.
Но Снейп осознавал себя только важной персоной, и все, казалось, лишь подтверждало это. В мгновение ока возле охранника появился чиновник.
— Мистер Поттер намерен выдать меня правосудию, — объявил Снейп, заговорив на секунду раньше, чем Гарри.
— Очень хорошо, — засуетился чиновник. — Сдайте палочки.
— Моя палочка у мистера Поттера, — благодушно усмехнулся Снейп.
Гарри видел, что его манеры вгоняют чиновника в трепет, и с негодованием отмахнулся от своих собственных, чем-то похожих ощущений. Он хорошо понимал молодого колдуна. В душе этого не так давно покинувшего «Хогвартс» министерского служащего воскресла ненависть к суровому преподавателю, но вместе с тем Снейп, даже беспомощный в своем положении арестованного, умел внушать страх. Любому не-слизеринцу, должно быть, хотелось отплатить ему, и все же что-то удерживало, парень не решался позволить себе мстить за прошлые обиды. Гарри ждал, когда же он заговорит.
— По правилам, я должен приковать Вас, сэр, — неуверенно, слишком высоким голосом произнес молодой служащий.
— Поступай, как считаешь правильным, Стеббинс, — отчеканил профессор Снейп.
Гарри ощутил раздражение, но не слишком удивился, когда Стеббинс ничего не сделал.
— Знаете, наверное, надо подождать, когда Министр спустится сюда, — предположил он. — Я сейчас пошлю ему сообщение.
И он принялся быстро, не скрывая нервозности, черкать на небольшом кусочке пергамента.
— Мерлин! И почему все время приходится ждать? — проворчал профессор Снейп.
Гарри вспомнил о необходимости играть свою роль.
— А я бы на Вашем месте не возмущался, сэр, — ответил он нарочно дерзко.
Снейп даже не обернулся, он вообще не шевелился, и все вокруг, и охранник, и Стеббинс, и Гарри вели себя так же. Снейп отлично владел искусством удерживать внимание и заставлял играть по своим правилам. Так продолжалось, пока не появился, торопясь и молотя тростью, министр в сопровождении трех авроров, в том числе Хестии Джонс.