Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
— Хорошо, по моему свистку, — кричала Анжелина.
Гарри оттолкнулся от земли, разбрызгивая грязь во всех направлениях, и взмыл вверх, ветер слегка сдувал его с курса.
Он понятия не имел, как он собирался увидеть Проныру при такой погоде; ему достаточно трудно было заметить Бладжер, с которым они тренировались; через минуту тренировки он почти сбил его, и ему пришлось использовать Вращательный Захват Ленивца, чтобы избежать этого. К сожалению, Анжелина не видела этого. Фактически, она, похоже, вообще не могла ничего видеть; ни один из
Анжелина продержала их в таком состоянии почти час, перед тем, как признала поражение. Она вела свою промокшую и рассерженную команду назад в раздевалку, упорно утверждая, что тренировка не была впустую потраченым временем, хотя ее голосу явно не хватало убежденности. Фред и Джордж выглядели особенно раздраженно; оба шли на "кривых ногах" и вздрагивали с каждым движением. Гарри мог слышать их приглушенные жалобы о том, как они теперь будут сушить волосы.
— Я думаю, часть моего тела просто разбита, — сказал Фред, с пустотой в голосе.
— Моего нет, — сказал Джордж, сквозь сжатые зубы, — оно пульсирует подобно безумному… ощущения сильнее, чем что-бы то ни было.
— ОЙ! — сказал Гарри.
Он прикоснулся полотенцем к своему лицу, его глаза окосели от боли. Шрам на его лбу снова стал печь, сильнее, чем за последние несколько недель.
— Что случилось? — сказали несколько голосов.
Гарри появился из-за своего полотенца; раздевалка выглядела размытой, потому что он был не в очках, но он ощущал, что все лица были обращены к нему.
— Ничего, — пробормотал он, — я — ткнул себя в глаз, только и всего.
Но он с выражением взглянул на Рона, и они вдвоем вернулись назад, тогда как остальная часть команды осталась снаружи, укутываясь в плащи, и натягивая шляпы низко на уши.
— Что случилось? — Сказал Рон, в тот момент, когда Алисия исчезла за дверью. — Это был твой шрам?
Гарри кивнул.
— Но… — выглядя испуганно, Рон шагнул к окну и посмотрел на дождь, — он — он теперь не может быть рядом с нами, ведь так?
— Нет, — бормотал Гарри, опускаясь на скамью и потирая лоб. — Он вероятно, за многие мили отсюда. Шрам болит, потому-что… он… сердится.
Гарри вообще не хотел всего этого говорить, и слышал свои слова, как будто их говорил какой-то незнакомец — и все же он знал, что это было правдой. Он не понимал, каким образом он знал это, но он знал; Вольдеморт, где бы он ни был, что бы он не делал, был в ярости.
— Ты видел его? — сказал Рон, выглядя испуганным. — У тебя было видение, или что?
Гарри все еще продолжал сидеть, уставившись на свои ноги, позволяя своему мозгу расслабиться после боли.
Беспорядочная путаница форм, воющий натиск голосов…
— Он хочет что-то сделать, и это не получается достаточно быстро, сказал он.
Снова, он почувствовал удивление, слыша слова, выходящие из его рта, и все же был совершенно уверен, в том, что
— Но… откуда ты знаешь? — сказал Рон.
Гарри покачал головой и закрыл глаза руками, надавливая на их ладонями. В них искрились маленькие звезды. Он чувствовал, что Рон сел на скамью рядом, и уставился на него.
— Это было примерно как в последний раз? — сказал Рон более спокойным голосом. — Когда твой шрам начал болеть в кабинете Умбридж? Ты-Знаешь-Кто был сердит?
Гарри отрицательно покачал головой.
— Что же, тогда?
Гарри мыслями вернулся назад. Он смотрел на лицо Умбридж… его шрам болел… и он ощутил странное чувство в животе… странное, прыгающее чувство… счастливое чувство… ну конечно, он не догадался, что это было, поскольку он чувствовал себя очень несчастным…
— Последний раз, это случилось потому, что он был доволен, — сказал он. — Действительно доволен. Он думал… что должно случиться что-то хорошее. И ночью перед нашим возвращением в Хогвартс… — он вспомнил момент, когда его шрам начал болеть особенно сильно, в его и Рона спальне в Гриммаулд-Плейс… — он был разъярен.
Он оглянулся на Рона, который зевнул.
— Ты можешь попросить помощи у Трелони, — сказал он со страхом в голосе.
— Я не делаю пророчеств, — сказал Гарри.
— Нет, а ты знаешь что ты делаешь? — сказал Рон испуганно и увлеченно одновременно. — Гарри, ты читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!
— Нет, — сказал Гарри, качая головой. — Это больше похоже… на его настроение, я так думаю. Я лишь чувствую вспышки его настроения. Дамблдор рассказал кое-что о том, что случилось в прошлом году. Он сказал, что, когда Вольдеморт был около меня, или когда он чувствовал ненависть, я мог это ощущать. Здорово, теперь я еще чувствую, когда он радуется…»
Возникла пауза. Ветер и дождь хлестали по зданию.
— Ты должен сообщить кому-нибудь, — сказал Рон.
— Я сказал Сириусу, во время нашего последнего разговора.
— Хорошо, расскажи ему и об этом случае!
— Разве я могу? — сказал Гарри мрачно. — Умбридж следит за совами и каминами, помнишь?
— Хорошо, тогда Дамблдору.
— Я только что сказал тебе, он уже знает, — сказал Гарри коротко, вставая на ноги, беря плащ с вешалки и накидывая его на себя. Нет смысла рассказывать ему опять.
Рон застегивал застежку плаща, задумчиво наблюдая за Гарри.
— Дамблдор хочет знать, — сказал он.
Гарри пожал плечами.
— Пошли… Мы еще должны попрактиковаться в заклинаниях Оглушения.
Они поспешили назад через темноту, подскальзываясь и спотыкаясь на грязной лужайке, и не разговаривая. Гарри был в глубокой задумчивости. Что это было, что такого хотел сделать Вольдеморт, что у него это не получилось так быстро как он хотел?
— … у него другие планы… планы, которые он может спокойно привести в действие… что-то, добраться до чего он может только посредством хитрости… что-то, подобное оружию. Что-то, что он не получил в прошлый раз.