Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
Рон же никогда не мог выдержать череду безжалостных оскорблений, насмешек и запугиваний. Стоило какому-нибудь слизеринскому верзиле-семикласснику шепнуть, проходя мимо по коридору: "Мы уже заказали для тебя кровать в больничном крыле", как он заметно зеленел. Когда Драко Малфой изображал пропускающего Квоффл Рона (а делал он это всякий раз, находясь в его поле зрения), то его уши вспыхивали, будто алое пламя, а руки начинали ужасно трястись.
Но октябрь прошел, в свистопляске завывающих ветров и проливного дождя; наступил ноябрь,
Потолок в Большом Зале, вслед за небом, приобрел бледный жемчужно серый цвет, горы вокруг Хогвартса покрылись снегом, а температура в замке так упала, что многие ученики, бродя по коридорам между урокам, носили свои толстые защитные перчатки из драконьей кожи.
Утро перед матчем выдалось ясным и холодным. Гарри проснулся и, оглядевшись, увидел Рона, который напряженно сидел на своей кровати, обхватив руками колени, а глаза неподвижно уставились в пространство.
— Ты в порядке? — спросил Гарри.
Рон только кивнул, но ничего не сказал. Гарри невольно припомнил случай, как Рон случайно наложил на себя Слизнячно-рвотное заклятие. Он выглядел таким же бледным и потным, как и тогда, не говоря уж о нежелании открывать рот.
— Тебе всего лишь нужно немного поесть, — подбодрил Гарри. — Пошли.
Когда они спустились, Большой Зал был почти полон, разговоры становились все громче, а настроение — веселее, чем обычно. Когда они проходили мимо стола Слизерина, шум усилился. Гарри оглянулся и заметил, что в дополнение к обычным серебряно-зеленым шарфам и шляпам каждый слизеринец нацепил серебряный значок, по форме напоминающий корону. Почему-то многие из них махали Рону рукой и громко смеялись. У Гарри не было времени разглядеть, что написано на значках — он хотел быстрее провести Рона мимо их стола.
Все гриффиндорцы были одеты в красное с золотым и с восторженно приветствовали своих героев. Однако вместо воодушевления, подбадривающие возгласы, наоборот, истощили остатки мужества Рона — в изнеможении он рухнул на ближайшую скамью, будто это была его последняя трапеза.
— Должно быть, я сошел с ума, затевая это, — прошептал Рон охрипшим голосом, — я сумасшедший.
— Не дури, — сказал Гарри непоколебимо, передавая ему овсянку, — тебе станет лучше. Нервничать — это нормально.
— Я — кусок мусора, — каркнул Рон. — Я — низок. Я не сумею сыграть, чтобы защитить честь команды. О чем я только думал?
— Возьми себя в руки, — сказал Гарри серьезно. — Вспомни то, что ты проделывал с мячом на днях, даже Фред с Джоржем сказали тогда, что это было блестяще.
Рон повернул свое измученное лицо к Гарри.
— Это была случайность, — несчастно прошептал он. — Я просто соскользнул со своей метлы, чего никто не заметил, а когда пытался залезть обратно, то случайно попал ногой по Квоффлу.
— Что ж, — сказал Гарри, едва оправившись
Гермиона и Джинни, наряженные в красно-золотые перчатки, шарфы и розетки, сели напротив.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джинни у Рона, который теперь рассматривал капли молока на дне чашки так, будто хотел утопиться в них.
— Он просто нервничает, — сказал Гарри.
— Ну, это хороший признак. Нельзя сдать экзамен на отлично, если при этом совсем не нервничаешь, — искренне заявила Гермиона.
— Здравствуйте, — донесся до них мечтательный голос. Гарри поднял глаза и увидел, что со стороны равенкловского стола к ним подплывает Луна Лавгуд. Все уставилась на нее, а некоторые даже открыто смеялись и показывали пальцем: она ухитрилась раздобыть где-то шляпу в форме львиной головы в натуральную величину, которая еле держалась на ней.
— Я поддерживаю Гриффиндор, — сказала Луна, указывая на свою шляпу, смотрите, что она делает…
Она протянула руку и постучала по шляпе своей волшебной палочкой. Львиная голова широко открыла пасть и извергла до ужаса правдоподобный рык, да такой, что все, кто были поблизости, подскочили на своих местах.
— Прикольно, правда? — счастливо проговорила Луна. — Я хотела еще сделать так, чтобы она пожевывала змею, символизирующую Слизерин, ну вы знаете, но у меня не было времени. Так или иначе… удачи, Рональд!
И она отчалила прочь. Друзья еще не вполне оправились шока, когда к ним в сопровождении Кэти и Алисии (чьи брови вернулись к нормальному виду стараниями мадам Помфри) торопливо приблизилась Ангелина.
— Когда вы будете готовы? — спросила она, — мы спускаемся на стадион, разведать обстановку и переодеться.
— Мы скоро будем, — заверил ее Гарри. — Рон только-только было собрался позавтракать.
Однако вскоре выяснилось, что Рон не в состоянии съесть что-либо еще, и Гарри подумал, что самое лучшее сейчас — это увести его в раздевалку. Когда они вставали из-за стола, Гермиона спешно шепнула Гарри:
— Не позволяй Рону читать надписи на значках слизеринцев.
Гарри, недоумевая, уставился на нее, но она предостерегающе затрясла головой.
— Удачи, Рон, — сказала Гермиона, поцеловав его в щеку. — И тебе того же Гарри.
Казалось, Рон понемногу приходил в себя, когда они шли обратно через Большой Зал. Он озадаченно прикоснулся к тому месту, куда его только что поцеловала Гермиона, будто не был полностью уверен, что это действительно произошло. Он казался слишком рассеянным, чтобы понимать все, что происходило вокруг. Проходя мимо стола Слизерина Гарри удалось прочитать надпись на слизеринских значках:
"Уизли — наш Господин."
Он чувствовал, что это не может значить ничего хорошего, поэтому подгонял Рона через вестибюль, вниз по каменным ступеням на морозный воздух.