Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
Мистер Уэсли с надеждой повернулся к столу.
— Гарри! Мы ждали тебя только утром!
Они пожали друг другу руки, и мистер Уэсли рухнул на стул рядом с Гарри. Миссис Уэсли подала ему тарелку супа.
— Спасибо, Молли. Ночь выдалась трудная. Представляешь, какой-то идиот затеял продавать метаморф-медали. Наденешь на шею и по желанию превратишься в кого угодно! Сто тысяч обличий, и все за десять галлеонов!
— А на самом деле что?
— В основном, люди окрашиваются в оранжевый цвет, довольно-таки противный, но у
— Что-то это сильно напоминает проделки наших близнецов, — неуверенно произнесла миссис Уэсли. — Ты уверен…?
— Конечно! — воскликнул мистер Уэсли. — Мальчики ни за что не стали бы заниматься подобными делами в такое тяжелое время, когда люди вне себя от отчаянья и не знают, чем защититься!
— Так ты поэтому задержался, из-за метаморф-медалей?
— Нет. До нас дошли слухи о весьма неприятном рикошетном заклятии в «Слоне и замке», но, к счастью, отряд по размагичиванию уладил дело раньше, чем мы туда добрались…
Гарри осторожно зевнул, прикрываясь ладонью. Но провести миссис Уэсли не удалось.
— Спать, — велела она. — Я приготовила комнату Фреда и Джорджа, она полностью в твоем распоряжении.
— Как, а они где?
— На Диагон-аллее. Так заняты, что ночуют в квартирке над магазином, — объяснила миссис Уэсли. — Должна сказать, я сначала была против, но, похоже, у них есть деловая хватка! Пойдем, милый, твой сундук уже наверху.
— Спокойной ночи, мистер Уэсли, — пожелал Гарри, поднимаясь из-за стола. Косолапсус легко соскочил на пол и выскользнул из комнаты.
— Спокойной ночи, Гарри, — отозвался мистер Уэсли.
Выходя из кухни, Гарри заметил, что мистер Уэсли поглядел на часы в бельевой корзине. Все стрелки снова показывали на «смертельную опасность».
Комната близнецов располагалась на втором этаже. Миссис Уэсли указала палочкой на прикроватную лампу, та зажглась, и комната сразу наполнилась приятным золотым сиянием. У окна на письменном столе стояла большая ваза с цветами, но их аромат не мог перебить стойкого запаха пороха. Значительное место на полу занимали запечатанные и ненадписанные картонные коробки, среди которых был и сундук Гарри. В целом комната напоминала временный склад.
Хедвига радостно заухала при виде хозяина и прямо со шкафа вылетела в окно. Гарри понял, что она хотела дождаться его, прежде чем отправиться на охоту. Он пожелал миссис Уэсли спокойной ночи, надел пижаму, забрался в одну из постелей и, пошарив рукой, вытащил откуда-то липкую фиолетово-рыжую конфету — рвотную ракушку. Хмыкнув, Гарри перевернулся на другой бок и мгновенно уснул.
Через несколько секунд — во всяком случае, так ему показалось — он проснулся от пушечного выстрела: это с шумом распахнулась дверь. Гарри резко сел и услышал скрежет раздвигаемых штор; ослепительный солнечный свет больно ударил по глазам. Заслоняясь
— Что такое…?
— Мы и не знали, что ты уже здесь! — громко и радостно воскликнул кто-то и больно хлопнул Гарри по макушке.
— Рон, ты что, не надо его бить! — укорил девичий голос.
Гарри нашел очки и нацепил их на нос; впрочем, на таком ярком свету он все равно почти ничего не видел. Над ним, качаясь, нависла длинная тень; Гарри заморгал, и вскоре Рон Уэсли обрел фокус. Он радостно ухмыльнулся Гарри:
— Как жизнь?
— Лучше не бывает, — Гарри потер голову и снова откинулся на подушки. — А у тебя?
— Неплохо, — Рон подтянул поближе картонную коробку и уселся на нее. — Ты когда объявился? Мама нам только что сказала!
— Примерно в час ночи.
— Ну, и как муглы? Не очень тебя третировали?
— Не больше обычного, — ответил Гарри. Гермиона аккуратно устроилась на краешке его постели. — Они со мной почти не разговаривали, но так оно и лучше. А как ты, Гермиона?
— Я? Хорошо, — сказала Гермиона, рассматривая Гарри так, словно выискивала признаки надвигающейся болезни.
Гарри сразу заподозрил, в чем дело, и, не имея ни малейшего желания обсуждать гибель Сириуса и прочие несчастья, спросил:
— А сколько сейчас времени? Я пропустил завтрак?
— Не волнуйся, мама сейчас явится с подносом; ей кажется, что у тебя некормленный вид, — Рон закатил глаза. — Ну, давай, рассказывай, что было и вообще?
— Да ничего особенного, сидел у родственничков.
— Брось! — закричал Рон. — Ты же где-то был с Думбльдором!
— Это не слишком интересно. Он хотел, чтобы я помог уговорить одного старого учителя, Горация Дивангарда, вернуться в школу.
— А-а, — разочарованно протянул Рон. — Мы-то думали…
Гермиона ожгла его строгим взглядом, и Рон сходу сменил интонацию:
— … так и думали, что будет нечто в этом роде.
— Правда? — усмехнулся Гарри.
— Ага… раз Кхембридж больше нет, нам нужен новый преподаватель защиты от сил зла. А… э-м-м… какой он из себя?
— Похож на моржа, а раньше был завучем «Слизерина», — сказал Гарри. — Гермиона, в чем дело?
Она смотрела на него так, словно в любую минуту ждала появления неких ужасных симптомов, и весьма неубедительно улыбнулась:
— Ничего, ничего! Значит… э-м-м… как тебе показалось, Дивангард хороший преподаватель?
— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Но хуже Кхембридж он по определению быть не может, правда?
— А вот я знаю кое-кого похуже Кхембридж, — раздался голос с порога. В комнату с надутым видом вошла младшая сестра Рона. — Привет, Гарри.
— Что это с тобой? — спросил Рон.
— Она, — со значением произнесла Джинни и плюхнулась на кровать Гарри. — Совсем меня довела.