Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)
Шрифт:
— Так мы ни к чему не придём, — твёрдо сказал Огден. — Из поведения вашего сына явствует, что он совершенно не раскаивается в содеянном, — он снова заглянул в пергамент. — Морфин должен явиться на слушание четырнадцатого сентября, где ему будет предъявлено обвинение в использовании магии в присутствии маггла и причинении этому магглу увечий и морального уще…
Тут он замолчал. Из открытого окна доносились позвякивание сбруи, цоканье лошадиных копыт и громкие смеющиеся голоса. Очевидно, извилистая дорожка к деревне проходила очень близко от рощи, в которой стоял дом. Гонт замер и прислушался, выпучив глаза. Морфин зашипел и с голодным выражением
— Господи, какое уродство! — раздался голос девушки, слышный так же хорошо, как если бы она стояла прямо в комнате. — Том, разве твой отец не может снести эту лачугу?
— Она не наша, — прозвучал голос молодого человека. — Нам принадлежит всё, что находится по ту сторону долины, а это дом старого нищего Гонта и его детей. Его сын — просто сумасшедший, ты, верно, слышала, что о нём болтают в деревне…
Девушка рассмеялась. Звяканье и цокот становились всё громче и громче. Морфин приподнялся в кресле.
— Сиди на месте , — предостерегающе сказал Гонт на змеином языке.
— Том, — снова раздался голос девушки так близко, что стало ясно — они сейчас прямо перед домом, — может, я ошибаюсь, но, кажется, кто-то приколотил змею к двери.
— О господи, и правда! — воскликнул молодой человек. — Это, наверное, его сын, я же тебе говорил, что у него с головой не в порядке. Сесилия, дорогая, не смотри туда.
Теперь звяканье и цокот затихали.
— Дорогая , — прошептал Морфин на змеином языке и посмотрел на сестру. — Он назвал её дорогой. Значит, ты ему не нужна .
Лицо Меропы стало настолько белым, что Гарри казалось, она сейчас упадёт в обморок.
— Как это понимать? — также на змеином языке резко спросил Гонт, переводя взгляд с сына на дочь. — Что ты сказал, Морфин?
— Ей нравится пялиться на этого маггла , — ответил Морфин, злобно глядя на перепуганную сестру. — Она всё время торчит в саду, а когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так ведь? А вчера вечером…
Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал:
— …высовывалась из окна, ждала, когда он поедет домой.
— Высовывалась из окна, чтобы посмотреть на маггла? — тихо переспросил Гонт.
Все трое, похоже, напрочь забыли об Огдене, который был ошеломлён и рассержен этим взрывом непонятного шипения и свиста.
— Это правда? — страшным голосом спросил Гонт, надвигаясь на окаменевшую от страха девушку. — Моя дочь, чистокровный потомок Салазара Слитерина, сохнет по мерзкому, грязнокровному магглу?
Вжимаясь в стену, Меропа отчаянно трясла головой, похоже, онемев от ужаса.
— Ноя проучил его, отец! — захихикал Морфин. — Проучил, когда он проезжал мимо. Весь в нарывах, он уже не был таким красавчиком, а, Меропа?
— Ты гнусный маленький сквиб, мерзкая маленькая отступница! — заорал Гонт, вцепившись в шею дочери.
Гарри
Гонта отшвырнуло от дочери. Опрокинув стул, он упал на спину. Разъярённый Морфин вскочил со своего кресла и кинулся на Огдена, размахивая окровавленным ножом и без разбору швыряясь заклятиями.
Спасаясь от него, Огден кинулся бежать. Дамблдор показал Гарри, что они должны следовать за ним, и тот послушался; правда, крики Меропы всё ещё отдавались у него в ушах.
Огден взбежал вверх по тропе и, прикрывая руками голову, с треском проломился сквозь кусты на главную дорогу, где едва не попал под копыта холёного гнедого коня, на котором ехал темноволосый молодой человек, очень привлекательный на вид. Он и красивая девушка на белой лошади рядом с ним расхохотались при виде Огдена, который отскочил от конского бока и снова кинулся бежать сломя голову, в развевающемся сюртуке, с головы до пят покрытый пылью.
— Я думаю, на сегодня хватит, — сказал Дамблдор, взял Гарри под локоть и потянул за собой. В следующую секунду они оба уже неслись сквозь мрак, пока не оказались в кабинете Дамблдора, теперь погружённом в сумерки.
— Что произошло с девушкой из этого дома? — сразу же спросил Гарри, пока Дамблдор взмахами волшебной палочки зажигал лампы. — С Меропой или как её звали?..
— О, она осталась жива, — ответил Дамблдор, снова усаживаясь за свой стол и делая знак Гарри, чтобы тот тоже садился. — Огден телепортировался в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин и его отец пытались оказать сопротивление. Но их обоих арестовали и увезли из дома, а впоследствии их осудил Совет Мудрейшин. Морфин, за которым уже числились другие нападения на магглов, получил три года Азкабана, а Дволлодер, ранивший, помимо Огдена, ещё нескольких работников Министерства, — шесть месяцев.
— Дволлодер? — изумлённо переспросил Гарри.
— Именно, — подтвердил Дамблдор, одобрительно улыбаясь. — Рад, что ты догадался.
— Так этот старик и есть…
— Правильно, это дед Волдеморта, — сказал Дамблдор. — Дволлодер, его сын Морфин и его дочь Меропа были последними из Гонтов, очень древнего рода волшебников, известного своей склонностью к неуравновешенности и жестокости, которая всё усиливалась из поколения в поколение благодаря их обычаю заключать родственные браки. Нехватка здравого смысла вместе с любовью к роскоши привели к тому, что за пару веков до рождения Дволлодера семейное состояние было уже растрачено. Он, как ты заметил, жил в нищете и грязи, унаследовав лишь отвратительный характер, невероятное высокомерие, непомерную гордыню и небольшую кучку семейных реликвий, которыми дорожил так же, как собственным сыном, и гораздо больше, чем дочерью.
— Так Меропа… — произнёс Гарри, наклоняясь вперёд и глядя на Дамблдора. — Так Меропа — это… сэр, значит, она… мать Волдеморта?
— Совершенно верно, — ответил Дамблдор. — И так случилось, что мы мельком увидели его отца. Наверное, ты обратил внимание?
— Маггл, на которого напал Морфин? Тот самый, на коне?
— Молодец, — улыбнулся Дамблдор. — Да, тот красивый маггл, который часто проезжал мимо дома Гонтов и в которого безумно влюбилась Меропа, — Том Ребус-старший.
— И они потом поженились? — с недоверием спросил Гарри, который не мог себе представить двух других людей, настолько мало подходивших друг другу.