Гарри Поттер и заклятье смерти

Риндевич Константин

— Понимаешь, Нэв… — начал Поттер и замолчал, обдумывая, что сказать. — Так, давай с начала. Ты же уже догадался, что я знаю о том, что случилось с твоей семьёй? Ну, по той истории со Снейпом?

Нэвилл внутренне сжался. Это не было тем, о чём он хотел с кем-то говорить. Он достаточно уважал своих друзей, чтобы надеяться, что они не оттолкнут его и не начнут заливать жалостью. Но что они смогут понять? Как объяснить то чувство, будто холодная поварёшка скручивает всё внутри, когда твоя мама смотрит на тебя пустым взглядом? Как всё сжимается внутри, когда твой папа безучастно изучает потолок, даже не замечая тебя?

Как тело будто окунается в раскалённо-холодный котёл, когда ты понимаешь, что забыл теплоту, с которыми смотрели когда-то эти глаза на тебя? То, что ты пусть и смутно, но помнил буквально вчера, и что собирался пронести по своей жизни, сегодня уже стёрлось из памяти, заполнилось другими глазами, безучастными и пустыми?

Иногда Невиллу казалось, что было бы милосерднее, просто умри они. Он с отвращением гнал от себя такие мысли, но никогда не мог избавиться.

— Вообще, дядя думал, что тебя вообще в школе не будет, — продолжал между тем Гарри, ничего не заметив или благородно не обратив внимание, — но твой дед, мистер Элджи, хорошо потрудился, правда слишком радикально…

Невиллу определённо не нравилось, куда это ведёт. Нет, он любил дедушку Элджи, он был единственным, кто верил в мальчика, когда даже ба махнула рукой и уверилась, что он просто сквиб… Но он был уверен, что любил бы ещё больше, если бы обошлось без того озера… и леса… и камней… и пещеры, особенно пещеры, про пещеру вообще вспоминать не стоит… и окна… и всего прочего, да. Да, Невилл был уверен, что без всего этого любил бы дедушку Элджи гораздо больше.

И когда Гарри, явно нервничающий Гарри, вдруг решил вспомнить именно его… Нет, Невиллу совершенно не нравилось, куда всё шло. Да и окна в этом классе, если так подумать, довольно большие, человек туда пролезет…

Лонгботтом бочком отодвинулся к двери. Не то чтобы он не доверял Гарри или тем более боялся, ничего такого… Но ему действительно не нравилось, куда всё шло.

Поттер не заметил его осторожных шажков, на мгновение задумался.

— Нет, объяснить всё лучше будет потом, — решительно тряхнул он головой. — Нэв, ты Вингардиум Левиоса помнить? Произношение и движение палочкой?

Это-то тут причём вообще? Невилл растерялся, и ответил честно.

— Д-да, там простое движение и слова т-тоже… Только у меня ничего пока не получилось. Ты же знаешь, у меня слабая магия.

— Об этом мы ещё поговорим, — отмахнулся Гарри, открывая окно и залезая на подоконник. — Слабая-сильная, что это вообще за квалификация такая, я так и не понял.

Поттер глянул вниз и судорожно сглотнул, но потом решительно повернулся спиной к оконному проёму.

— Смотри, идея такая, — широко ухмыльнулся Гарри. — Я сейчас прыгаю, ты меня ловишь Вингардиум Левиоса и затаскиваешь обратно, а потом я тебе всё объясню, ладно?

— Н-но я не с-смогу, — кажется, Поттер совсем сдурел. Невилл слабый! Как он сможет помочь? Гарри же убьётся! Надо кого-то позвать!

— Не волнуйся, так. Я попросил профессора Спраут, она подстрахует, — делая шаг назад, отмахнулся Поттер. Фух, слава Мерлину, всё в порядке… — Она согласилась подежурить у западного крыла замка в это время.

— Но мы в восточном крыле! — практически взвыл Невилл.

— Да? — вскинув бровь уточнил Гарри… падая из окна.

Невилла будто окатило горячей водой, погружая в такую знакомую панику. Воздух сгустился,

будто кисель, не давая пошевелить даже ртом, чтобы закричать от ужаса. Не в силах двинуться, он наблюдал, как Гарри, его первый друг Гарри, медленно поднял руки, будто пытаясь ухватиться за оконный проём, остановить падение. Но он был уже слишком далеко, и падение продолжилось.

— ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!

Сперва он не понял, кто это закричал, кто вложил в его руку по-прежнему незнакомую отцовскую палочку, обычно отторгающую такого слабого, презираемого потомка своего удивительного настоящего хозяина. Отчего ноет рука, сотворившая непривычно быстрое движение.

Грохот заставил Невилла вздрогнуть и прийти в себя. Пожалуй, не стоило опускать руку с палочкой, управляющей заклятием — тогда Гарри, возможно, не протаранил бы несколько парт, не убранных из класса. А впрочем — и поделом ему! Так людей пугать!

Лонгботтом даже удивился таким мыслям, совершенно ему не свойственным. Впрочем, это не помешало ему, — убедившись, что Поттер особо не пострадал, конечно, — поднять гораздо более мелкого однокурсника за шкирку и хорошенько потрясти, высказывая о нём все свои мысли. Да, поделом! И полезно будет, когда снова какая дурь в голову полезет!

* * *

Помона Спраут удовлетворённо кивнула, наблюдая залетевшего обратно мистера Поттера под крик мистера Лонгботтома. Да, это был хороший план. И никто не узнает, было ли это заклятье ученика или страхующего учителя. Какая печаль, она и сама уже забыла, произнесла ли сейчас заклинание. Какая жалость, право слово, старость-то не радость.

Конечно, появление гриффиндорца после уроков немало удивило её, как и его рассказ. Пожалуй, стоит изучить эту странную магловскую штуку. Как там было это слово, психология? Что ж, кажется, стоит посетить книжную лавку за пределами мира магов. Или лучше попросить кого-то из учеников? Решения, решения…

Что она здесь делает? Какая жалость, про это она тоже уже совсем забыла. Печаль, печаль, да. Стоит уйти побыстрее, пока мистер Лонгботтом не решил выглянуть в окно и не увидел её. Начнёт сомневаться, этого им совсем не надо.

Мурлыкая под нос какую-то незамысловатую мелодию, профессор Спраут с неподобающей её возрасту скоростью скрылась… Кхм, кхм, быстро ушла по своим делам, да.

* * *

Невилл держался за голову, тяжело облокотившись о парту. Гарри Поттер не закрывал рот — похоже, он знатно понервничал, как и сам Лонгботтом. Особенно это было видно со стороны — одногруппник повторял одно и то же уже раз пятый. Невилл поначалу перебивал, пытаясь разобраться, и Гарри не стеснялся выплеснуть новую порцию знаний. К нынешнему времени Лонгботтом уже выучил всё, что говорил его умный одногруппник.

— Это штука называется ПТСР…

Как понял Невилл, корень его проблем с магией было то же нападение, что фактически лишило его родителей. Всё из-за того, что он слышал пытки родителей, беспомощный, никак не могущий им помочь. Где-то в подсознании остался факт, что магия — зло, что магия — боль, что магия отобрала его маму и папу. И потому сам Невилл старался её никак не касаться, со стороны выглядя как обычный сквиб.

Сколько свибов было таких же, у которых не оказалось любящего дедушки, который где-то нахватался того, что Гарри обозвал психологией?