Гарри Поттер и заклятье смерти

Риндевич Константин

* * *

Когда Гарри поднимался на Астрономическую башню, то столкнулся со спускавшейся женщиной. Весьма странной, надо признать — худой, закутанной в блестящую шаль. Как будто одного этого блеска было мало, на женщине была целая куча каких-то браслетов, бус, колец и цепочек, откровенно не тянущих на полноценные ожерелья. Образ дополняли очки, из-за которых глаза казались гораздо больше нормального, и как минимум двухлитровая бутылка, от которой шибало алкоголем. И судя по бульканью — отнюдь не полная бутылка. А по амбре от женщины — ещё и не первая.

Гарри

бы принял её за какую-то мошенницу, которая недавно выманила деньги у простачка и теперь отмечает это дело. И даже мантия, видная под шалью, не изменила бы его мнение. Но откуда такой взяться посреди Хогвартсе, скажите на милость? Здесь не могло быть кого-то из взрослых, кроме преподавателей. Господи, что же преподает такая вот?

Мальчик попытался проскользнуть мимо женщины от греха подальше, и потом всё выяснить у Рубеуса, профессора Флитвика или даже директора. Впрочем, у странной незнакомки были другие планы.

— Гарри Джеймс Поттер, — постановила женщина, будто уронила пятитонный гранитный блок, после чего приложилась к бутылке.

Судя по появившемуся от её слов амбрэ, пила она уже долго и вдумчиво. Гарри не был экспертом в этом, но на его взгляд, такая доза уже свалила бы с ног взрослого мужика, а может и не одного. Незнакомка же только неуверенно покачивалась, нисколько не смущённая тем, что стоит на лестнице.

— Мэм? — переспросил мальчик, не дождавшись продолжения.

— Гулп, — Гарри показалось, что женщина выхлебала поллитра одним мощным глотком. — Кот, чьё любопытство его и погубит. Двуликий уже готовит ту зелёную стрелу, что пронзит твоё сердце.

— Эм… это пророчество? — предположил Гарри странной речи женщины.

— Смирись, и другие кошки найдут свою судьбу, — проигнорировала его слова женщина, и снова приложилась к бутылке.

Продолжения не последовало. За пару секунд прикончив тару, волшебница-алкоголичка с грустью её потрясла и, чуть покачиваясь, твёрдо продолжила свой путь.

— А вы кто вообще? — крикнул ей в спину Гарри, пытаясь понять, что это вообще было.

— Сибилла… ик! Эта, как там… Трелони-ик, — махнула рукой женщина. — В следующий раз выбирай прорицания, ик!

— Следующий раз? — непонимающе пробормотал под нос Гарри. Он знал, что новые уроки можно выбрать в конце второго курса, но никогда не думал о прорицаниях. А теперь уж точно не собирается! Пусть на методы преподавания этой "Трелони-ик" никто не жаловался, в отличие от того же Снейпа. Но к чёрту такие уроки.

Гарри мысленно плюнул и поспешил наверх. Матч, наверное, уже начался.

* * *

К счастью, Поттер вышел заранее, и потому застал начало спортивной схватки между Гриффиндором и Хаффлпаффом, не смотря на странную встречу. Кто-то из команды по квиддичу — Гарри подозревал самого Вуда, — успел добавить в омнинокль имена всех хогвартских игроков. Потому в представлении жёлтой команды Поттер не нуждался.

Мальчику удалось найти удачное место на шестом этаже Астрономической башни. Благодаря объяснением Джонсон, пусть и немного путанным из-за спешки, удалось быстро разобраться с магическими функциями омнинокля. Особенно с замедлением времени — без него за носящимися с огромной скоростью игроками было слишком сложно следить.

В общем, удалось вполне комфортно посмотреть матч.

Хотя смысл существования ловцов и снитчей Гарри так и не открылся. Без них, с игрой просто на время или хотя бы с ограничением по очкам, квиддич был бы куда интереснее. Он был уверен, что за историей возникновения ловцов стоит какая-нибудь идиотская история, а потом это просто стало традицией. До истории квиддича Поттер, правда, ещё не добрался, были куда более интересные вещи для чтения.

Как и обещал Вуд, на Нимбусах команда Гриффиндора просто порвала соперника. И то, что на новеньких мётлах летали вообще-то все, нисколько алым не помешал. Особенный фурор произвела третьекурсница Эшли Томпсон, занявшая место ловца, сперва чуть не заставив соперника вмазаться в кольцо в погоне за несуществующим мячиком, а потом и вовсе вырвавшая победу из-под носа соперника. Буквально, она выхватила снитч, появившийся прямо перед носом растерявшегося на мгновение хаффлпаффца. Увы, для него это мгновение стало разделом между поражением и, ну, чуть меньшим поражением. Потому что к этой минуте, даже поймай он мячик, выиграть его команде не светило.

Гарри хмыкнул, представляя пирушку, которую закатят близнецы в гостиной после такой победы, и слава богу, что главным её героем будет не он. Гриффиндорцы всей толпой уже спешили к замку, как было хорошо видно в омнинокль. Удивительно удобный подарок получился, и даже страх высоты не беспокоит, благо сидел Поттер далеко от окна, исключая любую возможность сверзиться вниз.

Глава 31. Яркие краски обычных дней

Из переписки с Николасом Фламелем:

"Первый раз пророчество предрекло столкновение Мерлина с Морганой ля Фэй. Любому понимающему в магии было ясно, чем это должно закончится — могучий мудрый волшебник против ведьмы, только осваивающей азы искусства. Мерлина не радовало отнимать жизнь молодого дарования, и он оттягивал конфликт. Увы, из-за этого в жернова пророчества попало его детище, Камелот. После схватки и смерти короля Артура и Мордреда мой ученик наконец решил всё же встретиться с Морганой. Был ли бой? Дьявол знает! Но итогом стало то, что Моргана стала ученицей Мерлина, и никто из них не погиб.

С Нимуэ, должно быть известной тебе как Леди Озера, сложилась похожая история. Создательница Эскалибура, меча из золота фейри, была в ярости от его уничтожения. Дело в том, что Мордред выкрыл Кларент у Артура и именно им убил своего отца — он был его сыном, ты же знаешь? Эскалибур же пронзил самого Чёрного Рыцаря. Мерлин в гневе расплавил оба меча, вкусивших кровь того, кому должны были служить. Нимуэ за такое святотатство, уничтожение своего лучшего творения, поклялась разорвать того, кто давно был другом. Каким-то чудом Мерлину удалось встретиться с Леди Озера, миновав все её ловушки, и вместе они выковывали новый меч, из алхимического серебра и золота фейри. Величайшее творение двух школ магии, что никто никогда не повторил. До — это считалось запредельным, после — стало действительно невозможным. Как бы то ни было, во время ковки Нимуэ признала мастерство своего друга и простила его, и даже признала своим учителем.