Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?

–  Мантии-невидимке линию не обмануть.

–  Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоем умещаемся. Значит, нашел какой-то другой способ?

–  Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него мое имя.

Брови у Рона поползли наверх.

–  Зачем?

–  Не знаю.

Не отвечать же: «Меня хотят убить». Глупо! Брови Рона чуть не слились с рыжими волосами.

–  Не знаешь? Так я

и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Подруга Полной Дамы, ну, знаешь, старушка Виолетта, все нам рассказала. Дамблдор допустил тебя к участию. Тысяча галлеонов, плохо ли? Да еще экзамены не сдавать.

–  Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем!
– начал злиться Гарри.

–  Да ладно, - протянул Рон, точь-в-точь как Седрик, тем же скептическим тоном.
– А ты, выходит, лгун. Кто утром сказал: «Я бы бросил имя ночью, чтобы никто не видел»? Я что, совсем дурак?!

–  Сейчас, во всяком случае, очень похож.

–  Чего-чего?
– без следа улыбки, вымученной или какой еще, протянул Рон.
– Тебе пора спать, Гарри. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъемки…

Он задернул на кровати полог. А Гарри как прирос к полу, глядя на бархатные бордовые занавески. За ними лежал друг, который еще никогда не подозревал Гарри во лжи.

Глава 18. Сколько весят волшебные палочки

Проснувшись в воскресенье, Гарри не сразу осознал, что накануне произошло. В голове все перепуталось. Но сейчас он поговорит с Роном, и Рон, конечно, поверит ему. Гарри отдернул полог - постель Рона пуста. Наверное, ушел завтракать.

Гарри оделся и по винтовой лестнице сбежал в гостиную. Его появление встретил гром аплодисментов. Куда деваться? Идти в Большой зал? Там гриффиндорцы обрушат шквал приветствий, как на героя. Остаться здесь? Опять пристанут братья Криви, вон уже машут. Нет, сейчас надо все обсудить с Гермионой. И Гарри решительно двинулся к выходу, толкнул портрет, выбрался на площадку и нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завернутый в салфетку.

–  Привет.
– Гермиона, развернув салфетку, протянула Гарри еду.
– Это тебе. Может, прогуляемся?

–  С радостью, - благодарно согласился Гарри. Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, и Гарри без утайки поведал все Гермионе. Гермиона, к его облегчению, не усомнилась ни в едином слове.

–  Конечно, ты тут ни при чем, - кивнула Гермиона, выслушав рассказ о сцене в комнате с камином.
– Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…

–  Ты видела Рона?
– перебил ее Гарри.

–  Да…

во… во время… завтрака, - замялась Гермиона.

–  Все еще думает, что это моих рук дело?

–  Нет… наверное, нет. Кажется, не совсем…

–  Как это не совсем?

–  Гарри, неужели тебе не ясно?
– всплеснула руками Гермиона.
– Он просто слегка завидует!

–  Завидует, - с сомнением протянул Гарри.
– Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой?

–  Пойми, Гарри, - принялась терпеливо объяснять Гермиона, - ты всегда в центре внимания…

Гарри хотел возразить что-то резкое, но Гермиона, не дав ему, продолжала:

–  Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чем-то его превосходят. Ты, его лучший друг, - знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнется. Но история с Кубком - это уж чересчур.

–  Только этого не хватало! Передай ему, я с радостью с ним поменяюсь. Пусть узнает, каково это - куда ни пойдешь, люди всюду таращатся на твой шрам…

–  Не собираюсь ничего передавать. Поговори с ним сам. Это единственный выход.

–  А я не собираюсь бегать за ним, как нянька, учить уму-разуму!
– крикнул Гарри, спугнув дремавших на дереве сов.
– Может, он поверит, когда я сверну себе шею… Поймет, какое это удовольствие - Турнир!

–  Да, веселого мало.
– Вид у Гермионы был на редкость озабоченный.
– Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придем в замок?

–  Дать Рону хорошего пинка.

–  Написать Сириусу. Обо всем. Он просил все сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное. Я захватила с собой перо и пергамент.

–  Ничего не надо писать.
– Гарри обернулся: не подслушивает ли кто? Кругом ни души. И он продолжил: - Сириус сейчас же приехал только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире, он опять примчится.

–  Но это его решение.
– В голосе у Гермионы появился кремень.
– Он все равно об этом узнает.

–  Как?

–  Турнира не утаишь.
– Гермиона говорила очень серьезно.
– Турнир Трех Волшебников - знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в «Пророке» еще не вышла статья «Гарри Поттер - чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о Сам-Знаешь-Ком. Поверь, будет лучше, если Сириус все узнает от тебя самого.

–  Ладно, напишу. Ты права.

Гарри бросил в озеро последний кусок хлеба, из воды высунулось огромное щупальце, схватило еду и исчезло. А друзья поспешили обратно в замок.

–  Какую сову послать?
– спросил Гарри на лестнице.
– Сириус просил больше не посылать Буклю.

–  Попроси у Рона Сычика.

–  Ни за что, - отрезал Гарри.

–  Можно взять школьную.

Вошли в совятник, Гермиона дала Гарри кусок пергамента, перо и чернильницу и пошла ходить вдоль насестов, разглядывая почтовых сов. Гарри примостился у свободной стены и начал писать.