Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

Через десять минут, когда они пришли на защиту от Темных искусств, Амбридж уже ждала их в классе. Она напевала под нос и чему-то своему улыбалась. Достав учебники «Теория защитной магии», Гарри и Рон рассказали Гермионе (она пришла с урока нумерологии) о том, что было на уроке у Трелони. Гермиона собралась что-то спросить, но тут профессор Амбридж призвала класс к порядку, и воцарилась тишина.

–  Волшебные палочки убрать, - с улыбкой распорядилась она, и оптимисты, вынувшие свои палочки, с сожалением спрятали их обратно в сумки.
– На прошлом уроке

мы закончили главу первую. Прошу раскрыть книги на странице девятнадцать - приступаем к главе второй: «Общие теории защиты и их происхождение». От разговоров можно воздержаться.

Все с той же широкой самодовольной улыбкой она села за стол. Ученики с громким вздохом разом раскрыли книги. Гарри лениво подумал, хватит ли глав в книге на все уроки до конца года, и хотел уже открыть страницу с оглавлением, но тут заметил, что Гермиона опять подняла руку.

Профессор Амбридж тоже это заметила, но, похоже, у нее была выработана тактика именно на такой случай. Она не притворилась, будто не видит поднятой руки, а, наоборот, встала, прошла вдоль переднего ряда и, остановившись перед Гермионой, наклонилась к ней и шепотом, чтобы не слышали остальные, спросила:

–  Что на этот раз, мисс Грейнджер?

–  Я уже прочла вторую главу.

–  Тогда переходите к главе третьей.

–  Ее я тоже прочла. Я прочла всю книгу. Профессор Амбридж моргнула, но быстро овладела собой.

–  В таком случае вы можете сказать мне, что говорит Слинкхард в главе пятнадцатой о контрзаклятиях.

–  Он говорит, что это неправильное наименование. Он говорит, «контрзаклятием» люди называют свои заклятия для того, чтобы это звучало более приемлемо.

Профессор Амбридж подняла брови, и Гарри понял, что это произвело на нее впечатление.

–  Но я не согласна, - продолжала Гермиона. Брови у Амбридж поползли еще выше, и взгляд стал еще более холодным.

–  Не согласны?

–  Да.
– Гермиона, в отличие от Амбридж, не шептала, а говорила звонким голосом, так что теперь их слушал весь класс.
– Мистер Слинкхард не любит заклятий, правда? Но, думаю, они могут быть очень полезны, если ими пользоваться для защиты.

–  Вы так думаете?
– Профессор Амбридж перестала говорить шепотом и выпрямилась.
– Боюсь, что в этом классе нас интересует мнение мистера Слинкхарда, а не ваше, мисс Грейнджер.

–  Но… хотела возразить Гермиона.

–  Довольно, Амбридж отошла и повернулась лицом к классу от веселости ее не осталось и следа.
– Мисс Грейнджер, я снимаю с Гриффипдора пять очков.

По классу пробежал шумок.

–  За что?
– сердито спросил Гарри.

–  Только не задирайся, - шепотом взмолилась Гермиона.

–  За неоправданное нарушение хода занятий, - спокойно произнесла профессор Амбридж.
– Я здесь для того, чтобы внедрить одобренную Министерством методику, не поощряющую учеников высказывать свое мнение о предметах, в которых они мало смыслят. Ваши прошлые преподаватели этой дисциплины, по-видимому, давали вам больше воли, но ни один из них - за исключением,

возможно, профессора Квиррелла, который хотя бы ограничивался темами, проверенными на протяжении веков, - не удовлетворил бы министерскую инспекцию.

–  Да, Квиррелл был чудесный учитель, - громко сказал Гарри, - только с одним маленьким недостатком: у него Волан-де-Морт торчал из затылка.

Оглушительная тишина, какой никогда еще не слышал Гарри. Затем:

–  Я думаю, еще одна неделя дополнительных занятий принесет вам пользу, мистер Поттер, - вкрадчиво проговорила Амбридж.

Порезы на руке Гарри, только-только зажившие, наутро снова кровоточили. Отбывая вечером наказание у Амбридж, он не жаловался - решил, что не доставит ей такого удовольствия. Снова и снова писал он: «Я не должен лгать», но ни звука не слетало с его губ, хотя порезы с каждой буквой углублялись.

Самым худшим во второй неделе наказания была, как и предсказывал Джордж, реакция Анджелины. Во вторник, когда он пришел на завтрак, она набросилась на него с таким криком, что профессор МакГонагалл прибежала к ним от преподавательского стола.

–  Мисс Джонсон, как вы смеете поднимать такой шум в Большом зале? Минус пять очков Гриффиндору!

–  Профессор, ведь он опять оставлен после уроков. МакГонагалл повернулась к нему:

–  Что еще, Поттер? Наказаны? Кем?

–  Профессором Амбридж, - промямлил Гарри, боясь взглянуть в глаза за прямоугольными очками.

–  То есть как?
– Она понизила голос, чтобы не услышали любопытные когтевранцы позади.
– Несмотря на предупреждение в прошлый понедельник, вы опять не сдержались на уроке профессора Амбридж?

–  Да, - потупясь, сказал Гарри.

–  Поттер, вы должны держать себя в руках! Вы напрашиваетесь на серьезные неприятности! Снимаю еще пять очков с Гриффиндора!

–  Но… почему?.. Профессор!
– Гарри был взбешен этой несправедливостью.
– Меня уже она наказала, почему еще вы отнимаете пять очков?

–  Потому что наказания на вас, очевидно, совсем не действуют, - едко ответила она.
– Никаких возражений, Поттер! А что до вас, мисс Джонсон, впредь прошу упражнять голос на стадионе, если намерены остаться капитаном команды!

Профессор МакГонагалл зашагала обратно к преподавательскому столу. Анджелина наградила Гарри взглядом, полным отвращения, и удалилась, а он, кипя, сел на скамью рядом с Роном.

–  Оштрафовала Гриффиндор за то, что мне каждый вечер взрезают руку! Это что, честно?

–  Нет, - сочувственно сказал Рон и положил на тарелку Гарри ломоть бекона.
– Да она не в себе.

Гермиона же только листала «Ежедневный пророк».

–  По-твоему, МакГонагалл права?
– сердито обратился Гарри к портрету Корнелиуса Фаджа, скрывавшему лицо Гермионы.

–  Мне жаль, что она оштрафовала тебя, но, по-моему, она правильно предупредила, чтобы ты не сцеплялся с Амбридж, - раздался голос Гермионы позади Фаджа, который энергично жестикулировал на первой странице и явно произносил какую-то речь.