Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Что случилось?
– спросил Рон, как только Алисия скрылась за дверью.
– Шрам?
Гарри кивнул.
– Но он не может быть где-то рядом, правда?
– с испугом спросил Рон, подойдя к окну и вглядываясь в дождливую темень.
– Нет.
– Гарри сел на скамью и потер лоб.
– Он, наверное, за много миль отсюда. А заболело… потому что… он злится.
Гарри совсем не собирался это говорить - слова прозвучали у него в ушах так, будто их произнес посторонний. И однако, он сразу понял, что они верны. Неизвестно, почему понял, но понял. Где бы ни был сейчас Волан-де-Морт, чем бы ни
– Ты его увидел?
– с ужасом спросил Рон.
– У тебя было видение или что?
Гарри сидел неподвижно, глядел на ноги, приходя в себя после приступа боли.
Путаница смутных форм, наплыв воющих голосов…
– Он хочет, чтобы что-то сделали, но делается это слишком медленно.
И опять с удивлением услышал от себя эти слова, и опять почувствовал, что они верны.
– Но… откуда ты знаешь?
– сказал Рон.
Гарри помотал головой, закрыл ладонями глаза и нажал так сильно, что поплыли огненные точки. Он почувствовал, что Рон сел рядом и смотрит на него.
– И в прошлый раз было из-за этого?
– слабым голосом спросил Рон.
– Когда заболело в кабинете у Амбридж. Сам-Знаешь-Кто злился?
Гарри помотал головой.
– А что же тогда?
Гарри попытался вспомнить, как это было. Он смотрел на лицо Амбридж… шрам болел… в животе странное ощущение… как бы подергивания… радостного… Но тогда, конечно, он этого не понял - он чувствовал себя несчастным.
– Нет, в прошлый раз потому, что он был доволен. Он думал… произойдет что-то приятное. А в ночь накануне отъезда в школу… - Гарри вспомнил, как заболел тогда шрам в их с Роном спальне на площади Гриммо, - Волан-де-Морт был в бешенстве.
Гарри повернулся к Рону, тот смотрел на него, вытаращив глаза.
– Друг, тебя вместо Трелони пора нанимать.
– Я ничего не предсказываю.
– Нет, знаешь, что ты делаешь?
– испуганно и в то же время с почтением сказал Рон.
– Гарри, ты читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!
Гарри покачал головой:
– Нет. Скорее… настроения. И приходит как бы вспышками - в каком он настроении. Дамблдор сказал, что в прошлом году происходило примерно то же. Сказал, что, когда Волан-де-Морт был совсем близко или испытывал ненависть, я это чувствовал. Вот, а теперь еще чувствую, когда он доволен.
Наступило молчание. Ветер и дождь ломились в здание.
– Ты должен кому-то рассказать.
– В прошлый раз сказал Сириусу.
– Скажи и теперь.
– Интересно, как?
– угрюмо ответил Гарри.
– Амбридж следит за совами и за камином - забыл?
– Ну, тогда Дамблдору.
– Говорю же тебе: он знает.
– Гарри встал, снял мантию с крючка и закутался.
– Зачем говорить еще раз?
Рон, задумчиво глядя на Гарри, запахнул мантию:
– Дамблдор захотел бы об этом узнать. Гарри пожал плечами:
– Пойдем, надо еще поупражняться в Заклятии немоты. Они торопливо пошли по темному лугу, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве. Оба молчали. Гарри напряженно думал. Что такое понадобилось Волан-де-Морту, если он злится на задержку?
У него есть и другие планы… которые он надеется осуществить без всякого шума… То, чем он может завладеть только исподтишка… некое… подобие оружия. То,
Гарри давно не задумывался над этими словами - слишком поглощен был делами в Хогвартсе, слишком много душевных сил отбирала война с Амбридж, несправедливое вмешательство Министерства, - но теперь они вспомнились и заставили задуматься. Гнев Волан-де-Морта объясним, если он никак не может добраться до оружия, неизвестно какого. Орден помешал ему, расстроил его планы? Где оно хранится? У кого оно сейчас?
– Мимбулус мимблетония,– раздался голос Рона.
Гарри опомнился и следом за ним прошел через портретный проем в общую гостиную.
Видимо, Гермиона отправилась спать пораньше, а Живоглот лежал, свернувшись в кресле возле камина, перед столом, заваленным нескладными вязаными шапочками для эльфов. Гарри даже обрадовался, что ее нет, - ему не хотелось продолжать разговоры о шраме и слушать, как его посылают к Дамблдору. Рон беспокойно поглядывал на него, а он вынул книги по заклинаниям и принялся дописывать сочинение. Но только изображал сосредоточенность и к тому времени, когда Рон пошел спать, едва ли написал несколько строк.
Наступила и прошла полночь, а он все читал и перечитывал страницу об использовании ложечницы, любистока и чихотной травы и не усваивал ни слова.
«Сии травы наипаче способны к воспалению ума и посему употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев, ежели волхв пожелал наградить кого Горячностью и Опрометчивостью…»
Гермиона сказала, что Сириус сделался опрометчив, сидя взаперти на площади Гриммо.
«…наиболее способны к воспалению ума и посему употребляемы…»
…В «Ежедневном пророке» сочтут, что у него воспаление ума, если пронюхают, что он чувствует настроения Волан-де-Морта…
«…употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев…»
«Смутительных» - подходящее слово; почему ему ведомы чувства Волан-де-Морта? Что за жуткая связь между ними, и почему Дамблдор не может ее толком объяснить?
«…ежели волхв пожелал…»
И до чего спать хочется…
«…наградить кого Горячностью…»
А в кресле у камина так тепло и уютно, когда дождь хлещет по стеклам, мурлычет Живоглот, потрескивают в огне поленья…
Книга выскользнула из ослабевших пальцев и с глухим стуком упала на коврик перед камином. Голова у Гарри свесилась набок.
Он снова шел по коридору без окон, и шаги его гулко отдавались в тишине. Все ближе дверь в конце прохода, все чаще удары сердца… если бы открыть ее… войти туда…
До нее рукой подать… Он протянул…
– Гарри Поттер, сэр!
Он вздрогнул и проснулся. Свечи в гостиной уже не горели, но что-то двигалось рядом с ним.
– Кто там?
– Гарри выпрямился в кресле. Камин почти погас, в гостиной тьма.
– У Добби ваша сова, сэр!
– раздался писклявый голос.
– Добби?
– прохрипел Гарри, вглядываясь в темноту. Добби, домовый эльф, стоял у стола, где Гермиона оставила полдюжины вязаных шапок. Его большие остроконечные уши торчали, кажется, из-под полной коллекции шапок, сотворенных Гермионой: одна на другой, одна на другой, так что голова удлинилась на два или три фута, и на самом верхнем помпоне, мирно ухая, сидела совершенно здоровая Букля.