Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Умею ли я? Конечно, черт побери, умею!
– выпалил дядя Вернон.

–  Весьма разумно с вашей стороны, сэр, весьма. Лично меня все эти кнопки и рычаги совершенно сбивают с толку, - сказал Дедалус. Он явно полагал, что говорит Вернону Дурслю нечто лестное, а тот прямо на глазах, с каждым произносимым Дедалусом словом, терял доверие к так называемому плану.

–  Даже рулить и того не умеет, - негромко пробормотал он, и усы его гневно встопорщились, но, к счастью, ни Дедалус, ни Гестия слов этих вроде бы не услышали.

–  Вы, Гарри, - продолжал

Дедалус, - подождете здесь вашу охрану. В наших приготовлениях коечто изменилось…

–  То есть?
– тут же спросил Гарри.
– Я думал, за мной явится Грозный Глаз и мы с ним вместе трансгрессируем.

–  Нет, - сказала скупая на слова Гестия.
– Грозный Глаз вам все объяснит.

Дурсли, которые слушали их разговор, но, судя по лицам, ничего в нем не понимали, разом подпрыгнули, услышав громкий голос, взвизгнувший: «Поторопись!» Гарри тоже заозирался, однако тут же сообразил, что голос этот принадлежит карманным часам Дедалуса.

–  Вы правы, график у нас очень плотный, - сказал Дедалус и, кивнув часам, вернул их в жилетный карман.
– Мы хотим, чтобы ваше, Гарри, отбытие из дома совпало по времени с трансгрессией ваших родичей. Таким образом, защитные чары разрушатся в тот миг, когда все вы устремитесь к безопасности.
– Он повернулся к Дурслям: - Итак, все уложено и все готовы к дороге?

Никто ему не ответил: дядя Вернон все еще с испугом таращил глаза на вздувшийся жилетный карман Дедалуса.

–  Возможно, нам следует подождать в прихожей, Дедалус, - негромко сказала Гестия, явно считавшая, что с их стороны было бы бестактностью торчать в гостиной, пока Гарри и Дурсли будут любовно прощаться, проливая, быть может, обильные слезы.

–  Не стоит, - столь же негромко произнес Гарри, однако дядя Вернон сделал дальнейшие объяснения ненужными, громогласно объявив:

–  Ладно, парень, выходит - прощаемся.

Он протянул Гарри правую ладонь для рукопожатия, но в самый последний миг спасовал и просто сжал ее в кулак и помахал им вверхвниз, точно метроном.

–  Ты готов, Дидди?
– спросила тетя Петунья, суетливо проверяя замок своей сумочки, что избавляло ее от необходимости смотреть на Гарри.

Дадли не ответил, он просто стоял, слегка приоткрыв рот, - и вдруг показался Гарри немного похожим на великана Грохха.

–  Ну так пошли, - сказал дядя Вернон.

Он почти уже дошел до двери гостиной, когда Дадли пробормотал:

–  Не понимаю.

–  Чего ты не понимаешь, миленький?
– спросила, взглянув на сына, тетя Петунья.

Дадли поднял большую, как окорок, ладонь и указал ею на Гарри:

–  А он чего с нами не едет?

Дядя Вернон и тетя Петунья словно вросли в пол - оба глядели на Дадли так, точно он объявил, что желает стать балериной.

–  Что?
– громко спросил дядя Вернон.

–  Почему он не с нами тоже?
– спросил Дадли.

–  Ну, он… ему не хочется, - ответил дядя Вернон и, обратив на Гарри свирепый взгляд, добавил: - Ведь тебе же не хочется, так?

–  Ни капельки, - ответил Гарри.

–

 Вот видишь, - сказал дядя Вернон Дадли.
– Ладно, пошли, ехать пора.

Он вышел из гостиной, открыл входную дверь, но Дадли так и стоял на месте, да и тетя Петунья, сделав несколько неуверенных шагов, тоже остановилась.

–  Теперьто что?
– рявкнул, снова появившись на пороге гостиной, дядя Вернон.

Походило на то, что Дадли старается как-то справиться с мыслями, слишком сложными для словесного выражения. После нескольких секунд мучительной внутренней борьбы бедняга наконец произнес:

–  А куда же тогда он пойдет?

Тетя Петунья и дядя Вернон переглянулись. Ясно было, что Дадли их напугал. Молчание нарушила Гестия Джонс.

–  Но… вам ведь известно, куда направляется ваш племянник?
– озадаченно спросила она.

–  Конечно известно, - ответил Вернон Дурсль.
– К одному из ваших, правильно? Ладно, Дадли, садись в машину, ты же слышал, надо торопиться.

Вернон Дурсль снова дотопал до самой двери, но Дадли снова за ним не последовал.

–  К одному из наших?

Гестия явно рассердилась. С этим Гарри уже сталкивался - волшебников и волшебниц ошеломляло отсутствие у его близких родственников какоголибо интереса к знаменитому Гарри Поттеру.

–  Все в порядке, - заверил он Гестию.
– Да, честно говоря, оно и не важно.

–  Не важно?
– опасно звонким голосом повторила Гестия.
– Неужели эти люди не понимают, через что вам пришлось пройти? Какая опасность вам грозит? Не понимают, что вы занимаете уникальное положение, что вы - душа всей борьбы с Волан-де-Мортом?

–  Э-ээ… нет, не понимают, - ответил Гарри.
– На самомто деле они думают, что я только место тут зря занимаю, но я уже привык к…

–  Я не думаю, что ты зря занимаешь тут место.

Если бы Гарри не видел, как шевелятся губы Дадли, он не поверил бы своим ушам. И все равно он несколько секунд смотрел на Дадли, прежде чем уяснил, что эти слова действительно произнес его двоюродный брат. Не только произнес, но и сильно покраснел при этом. Гарри охватило и смущение, и изумление сразу.

–  Ну… ээ-э… спасибо, Дадли.

Ему снова показалось, что Дадли борется с мыслями, слишком громоздкими для выражения, однако тот пробормотал:

–  Ты спас мне жизнь.

–  Вообщето говоря, не жизнь, - ответил Гарри.
– Дементоры забрали бы только твою душу.

Теперь он смотрел на двоюродного брата с удивлением. Ни в это лето, ни в прошлое они почти не разговаривали друг с другом, поскольку Гарри возвращался на Тисовую улицу ненадолго и большую часть времени проводил в своей комнате. Теперь же до него вдруг дошло, что чашка холодного чая, на которую он наступил нынче утром, была, пожалуй, вовсе не минойловушкой. И все же, чувствуя себя растроганным, Гарри испытывал немалое облегчение от того, что Дадли исчерпал все имевшиеся у него возможности выражения чувств. Открыв рот еще раздругой и сделавшись совершенно багровым, Дадли замолчал.