Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
Рон пнул его кресло ногой.
– Что?
– прорычал он, глядя на Гермиону - Я есть хочу! Я чуть не половину крови потерял, а получил с тех пор всегонавсего пару поганок!
– Ну так иди и пробивайся сквозь ораву дементоров, - отозвался уязвленный Гарри.
– Ты, может, не заметил, у меня рука на перевязи!
– Очень удобно.
– И что это должно оз…
– Ну конечно!
– вскрикнула Гермиона и хлопнула себя по лбу, отчего оба они испуганно смолкли.
– Гарри, давай сюда медальон! Ну!
– Не получив от Гарри никакой ответной реакции, она нетерпеливо щелкнула
– Крестраж, Гарри, он же все еще на тебе!
Гермиона протянула к нему обе руки, и Гарри снял с себя через голову золотую цепочку. Едва медальон отделился от его кожи, как Гарри почувствовал свободу и странную легкость. До этой секунды он даже не замечал, что весь покрыт потом, что какаято тяжесть давит ему на живот - вот только теперь, когда оба эти ощущения сгинули, и заметил.
– Легче?
– спросила Гермиона.
– О да, на сто тонн!
– Гарри, - присев перед ним на корточки, спросила она голосом, каким говорят, навещая в больнице смертельно больного человека, - тебе не кажется, что он овладел тобой?
– Что? Нет!
– отмахнувшись от нее, ответил Гарри.
– Я же помню все, что мы сделали, с тех пор как я его ношу. А если бы он мной овладел, я бы не помнил, что делаю, так? Джинни говорила, что иногда она вообще ничего вспомнить не могла.
– Хм, - промолвила Гермиона, опуская глаза на тяжелый медальон.
– Ладно, но, может, нам не стоит носить его. Пусть лежит в палатке.
– Нельзя допускать, чтобы крестраж валялся где ни попадя, - решительно заявил Гарри.
– Если мы его потеряем, если его украдут…
– Ну хорошо, хорошо, - согласилась Гермиона, надевая медальон на шею и пряча под платье.
– Только давайте носить его по очереди, чтобы подолгу он ни на ком не задерживался.
– Замечательно, - раздраженно произнес Рон, - ладно, раз с этим мы разобрались, может, попробуем разжиться какойнибудь едой?
– Давай, только искать ее придется в другом месте, - сказала Гермиона, искоса глянув на Гарри.
– Оставаться здесь, когда вокруг шныряют дементоры, не стрит.
В конце концов они решили остановиться на ночь посреди широкого поля, примыкавшего к одинокой ферме, на которой им удалось раздобыть яйца и хлеб.
– Это же не воровство, правда?
– озабоченно спросила Гермиона, когда они уже уплетали тосты с омлетом.
– Я ведь оставила деньги под клеткой для кур.
Рон, только что набивший полный рот, вытаращил глаза и сказал:
– Эрмина, ты шишком мномо болнуешься, жашлабшя!
И действительно, оказалось, что, досыта наевшись, расслабиться ничего не стоит, - ссора изза дементоров была со смехом забыта, и Гарри, повеселевший и даже исполнившийся надежд, вызвался нести ночную вахту первым.
Это было их первое знакомство с тем фактом, что полный желудок равен хорошему настроению, а пустой - унынию и ссорам. Гарри, которому у Дурслей временами приходилось едва ли не голодать, был подвержен таким перепадам настроения меньше других. Гермиона в те вечера, когда им приходилось довольствоваться лишь ягодами да заплесневелым печеньем, тоже вела себя достаточно прилично, разве что становилась немного вспыльчивее или погружалась в мрачное молчание. Рона же, который благодаря матери
– Ну и куда теперь?
– таков был его постоянный припев. Собственных идей он, судя по всему, не имел и ожидал, что, пока он будет мрачно скорбеть по поводу скудости их рациона, Гарри с Гермионой соорудят какойнибудь план. Они проводили бесплодные часы, решая, где следует искать другие крестражи и как уничтожить тот единственный, что у них имеется. Разговоры начинали все в большей мере ходить по кругу, поскольку новую информацию получить им было неоткуда.
Дамблдор считал - и говорил об этом Гарри, - что Волан-де-Морт спрятал крестражи в местах, чемто для него важных, и Гарри с Гермионой перебирали, словно читая скучную молитву, те места, в которых он жил и которые навещал. Сиротский приют, где он родился и вырос, Хогвартс, где учился, магазин «Горбин и Бэркес», где работал по окончании школы, и Албания, где провел годы изгнания, - вот это и составляло основу для их рассуждений.
– Ага, поехали в Албанию. Страна маленькая, мы ее за полдня обшарим, - саркастически предложил как-то Рон.
– Там может ничего не оказаться. Он еще до изгнания изготовил пять крестражей, а Дамблдор был уверен, что пятый - это змея, - ответила Гермиона.
– Змея не в Албании, это мы знаем, она обычно состоит при Вол…
– Я же просил тебя не говорить так, разве пет?
– Хорошо! Змея обычно состоит при Сам-Знаешъ-Ком, доволен?
– Не так чтобы очень.
– Я не представляю себе, как бы он мог спрятать чтонибудь в «Горбине и Бэркесе», - сказал Гарри, уже много раз приводивший этот довод и сейчас повторивший его просто ради того, чтобы нарушить неприятное молчание.
– И Горбин, и Бэркес были знатоками Темных объектов, они узнали бы крестраж с первого взгляда.
Рон демонстративно зевнул. Подавив острое желание запустить в него чемнибудь, Гарри продолжал:
– И все же, помоему, он мог спрятать чтото в Хогвартсе.
Гермиона вздохнула:
– Но Дамблдор нашел бы спрятанное, Гарри!
Гарри снова прибегнул к доводу, которым обычно подкреплял эту теорию:
– Дамблдор сам сказал мне, что никогда и не думал, будто знает все тайны Хогвартса. Говорю вам, если и существует место, которое важно для Вол…
– Ойй-й!
– Ладно, для САМИ-ЗНАЕТЕ-КОГО!
– крикнул доведенный до бешенства Гарри.
– Если и существует место, которое важно для Сами-Знаете-Кого, так это Хогвартс.
– Да брось ты, - скривился Рон.
– Это школато?
– Да, его школа! Первый его настоящий дом, место, в котором он понял, что отличается от других, а для него это самое главное. И даже после того, как он покинул…
– Мы тут о Сами-Знаете-Ком говорим, так? Не о тебе?
– осведомился Рон. Он все подергивал цепочку висевшего на его шее крестража, и Гарри вдруг захотелось придушить его этой цепочкой.
– Ты говорил, что после окончания школы Сам-Знаешь-Кто просил Дамблдора дать ему в ней работу, - сказала Гермиона.