Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Ты должен понимать, Гарри, что ты и лорд Волан-де-Морт побывали вместе в дотоле неведомых областях магии. Но случилось, я думаю, вот что: прецедентов этому не бывало, и, конечно, ни один изготовитель волшебных палочек не мог ни предсказать, ни объяснить этого Волан-де-Морту…

Волан-де-Морт, как ты теперь знаешь, сам того не желая, вдвойне упрочил связь между вами, возвратившись в человеческий образ. Часть его души попрежнему находилась внутри твоей, а, желая придать себе сил, он принял в себя частицу самопожертвования твоей матери. Если бы он хоть немного понимал

настоящую страшную силу этих чар, он бы, конечно, никогда не посмел и притронуться к твоей крови… Но если бы он мог понять эту силу, он не был бы лордом Волан-де-Мортом и, вероятно, был бы вовсе не способен на убийство.

И вот, связанный с тобой двойной связью, соединивший ваши судьбы так прочно, как еще никогда в истории не были связаны между собой двое волшебников, Волан-де-Морт нападает на тебя с помощью палочки, имевшей ту же сердцевину, что и твоя. И тут, как мы знаем, произошло нечто очень странное. Сердцевины отреагировали друг на друга совершенно неожиданным для лорда Волан-де-Морта образом, при том что он и не подозревал, что ваши палочки - близнецы.

В ту ночь он испугался больше, чем ты, Гарри. Ты ждал смерти со смирением, и даже с готовностью. На это Волан-де-Морт никогда не был способен. Твоя отвага победила, твоя палочка оказалась сильнее, чем его. При этом между двумя волшебными палочками произошло нечто, перекликающееся с отношениями их хозяев.

Я думаю, твоя палочка впитала в ту ночь часть силы и свойств палочки Волан-де-Морта, то есть в ней появилась как бы крошечная частица самого Волан-де-Морта. И потому твоя палочка узнала его, когда он тебя преследовал, узнала человека, который был одновременно родней и смертельным врагом, и выпалила в него его собственным волшебством, волшебством такой силы, какой никогда не было в палочке Люциуса. Ведь в твоей палочке была заключена сила твоей невероятной отваги и сила смертоносных умений Волан-де-Морта. Что же могла противопоставить этому бедная палочка Люциуса Малфоя?

–  Но если моя палочка обладает такой силой, как же Гермионе удалось ее сломать?
– спросил Гарри.

–  Мой мальчик, все ее поразительные качества были направлены только на лорда Волан-де-Морта, так неразумно игравшего с глубочайшими тайнами волшебства. Только против него палочка обладала сверхъестественной силой. В остальном же это была самая обыкновенная волшебная палочка… но, несомненно, очень хорошая, - доброжелательно закончил Дамблдор.

Гарри долго сидел в задумчивости - а может быть, прошло лишь несколько секунд. Такие вещи, как время, здесь очень трудно было уловить.

–  Он убил меня вашей палочкой.

–  Он не смог убить тебя моей палочкой, - поправил Дамблдор.
– Мы ведь, кажется, согласились, что ты не умер… Хотя, конечно, - добавил он, словно опасаясь быть невежливым, - я не хочу преуменьшать твоих страданий: они были, несомненно, велики.

–  Сейчас я чувствую себя отлично.
– Гарри поглядел на свои безупречно чистые руки.
– А где мы находимся?

–  Да, я как раз хотел спросить тебя об этом, - ответил Дамблдор, озираясь.
– Как ты думаешь, где мы?

Пока Дамблдор не спросил, Гарри этого

не знал. Теперь, однако, оказалось, что ответ у него готов.

–  Похоже, - медленно произнес он, - на вокзал Кингс-Кросс. Только намного чище, и пустой, и поездов вроде тоже нет.

–  Вокзал Кингс-Кросс!
– Дамблдор расхохотался.
– Бог ты мой, неужели?

–  А вы как думаете, где мы?
– спросил Гарри немного обиженно.

–  Понятия не имею, мой мальчик. Это, как говорится, вопрос к тебе.

Гарри совершенно ничего не понял. Дамблдор может с ума свести! Он посмотрел на него и вспомнил еще одну вещь, гораздо более важную, чем их нынешнее местонахождение.

–  Дары Смерти, - произнес он и с удовлетворением увидел, как улыбка исчезает с лица Дамблдора.

–  Дада, - ответил директор. Вид у него был слегка обеспокоенный.

–  И что же?

Впервые за все время, что Гарри знал Дамблдора, тот утратил свой обычный вид величавого старца. Какоето мгновение он выглядел мальчишкой, которого поймали на нехорошей проделке.

–  Ты можешь меня простить?
– спросил он.
– Сумеешь ли ты простить меня за то, что я не доверял тебе? Скрывал от тебя? Гарри, я ведь просто боялся, что ты оступишься там же, где и я. Я опасался, что ты повторишь мои ошибки. Я умоляю тебя о прощении, Гарри. Ведь я уже довольно давно понял, что ты намного лучше меня.

–  О чем вы говорите?
– спросил Гарри, пораженный тоном Дамблдора и слезами, внезапно выступившими у него на глазах.

–  Дары, эти Дары, - пробормотал Дамблдор.
– Греза отчаявшегося человека!

–  Но ведь они существуют на самом деле!

–  Они существуют, они опасны, они - приманка для глупцов, - сказал Дамблдор.
– И я был одним из таких глупцов. Но тыто понял, правда? От тебя у меня больше нет секретов. Ты понял.

–  Что я понял?

Дамблдор всем корпусом повернулся к Гарри, в его сверкающих синих глазах стояли слезы.

–  Повелитель смерти, Гарри, повелитель смерти! Чем я, в конечном счете, был лучше Волан-де-Морта?

–  Вы всем были лучше, - ответил Гарри.
– Как вы можете такое спрашивать? Вы никогда не убивали, если этого можно было избежать!

–  Это правда, - сказал Дамблдор тоном ребенка, ищущего утешения.
– Но и я искал способ победить смерть, Гарри.

–  Но не так, как Волан-де-Морт, - сказал Гарри. Он так долго сердился на Дамблдора - и как странно было сидеть теперь рядом с ним под этим высоким куполом и защищать старика от него самого.
– Дары, а не крестражи.

–  Дары, - пробормотал Дамблдор.
– А не крестражи. Вот именно.

Наступило молчание. Существо у них за спиной продолжало скулить, но на этот раз Гарри не обернулся.

–  Грин-де-Вальд тоже их искал?
– спросил он. Дамблдор на мгновение прикрыл глаза и кивнул.

–  Изза этого нас и потянуло друг к другу, - тихо сказал он.
– Двое умных, заносчивых мальчишек, одержимых одной и той же страстью. В Годрикову Впадину он пришел, как ты, я думаю, догадался, изза могилы Игнотуса Певерелла. Он хотел обыскать место, где умер третий из братьев.