Гарри Поттер. Тот самый?

Idolon

– Трепещите, враги наследника!
– громко крикнул кто-то.
– Сначала кошка - следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!

Это был Драко Малфой. Он протиснулся сквозь толпу, его всегда холодные глаза ожили, на бледном лице заиграл румянец. Глядя на застывшую кошку, он криво ухмыльнулся.

Бетельгейзе, как и Джинни нигде не было. 'Наверное, опять где-нибудь ругаются, - подумал Поттер.'

– Что тут такое? А?
– услыхав Малфоя, Аргус Филч растолкал толпу, но при

виде миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову.
– Что с моей кошкой? Что?
– завопил он, выпучив глаза.

– Успокойтесь, Аргус.

В сопровождении нескольких профессоров появился Дамблдор. Важно прошагав мимо учеников, он осторожно снял миссис Норрис со скобы для факела.

– Идемте со мной, Аргус.

Локхарт, сияя улыбкой, подошел к Дамблдору.

– Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне...

– Благодарю вас, Гилдерой, - ответил директор.

Собравшиеся молча раздвинулись. Локхарт, гордый и довольный, поспешил за Дамблдором, следом за ним двинулись профессора МакГонагалл и Снейп.

Едва вошли в кабинет, со стен - кто куда - побежали портреты Локхарта, все - с накрученными на бигуди волосами. Живой Локхарт зажег на письменном столе свечи и отошел, уступив место Дамблдору; тот положил на стол кошку и принялся внимательно ее изучать. Гарри, проследовавший за ними, уселся в самом углу, подальше от демаскирующего света.

Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу - взглянуть на миссис Норрис у него не хватало решимости.

Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес:

– Она жива, Аргус.

– Жива?
– еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы глянул на миссис Норрис.
– Но, но она ведь окочурилась.

– Окоченела, - поправил Дамблдор.
– От чего, я пока не знаю... мы имеем дело с искуснейшей черной магией...

Филч опять выпучил глаза.

– Моя кошка окоченела!
– завопил он, - кто-то должен понести наказание!

– Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, - успокаивал директор Филча.
– У профессора Спраут есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим миссис Норрис.

– Это снадобье сделаю я, - заявил Локхарт.
– У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор...

– Позвольте, - холодно возразил Снейп, - но, по-моему, в школе я специалист по зельям.
– Воцарилось неловкое молчание.

Где-то пробили часы.

– На сегодня все, - произнес Дамблдор.
– Остальное - завтра.

Учителя, тихо переговариваясь, вышли из комнаты, Гарри скользнул следом.

***

Несколько дней только и разговоров было, что о миссис Норрис, и все из-за Филча. Он вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного. Тщетно пытался стереть надпись на стене при помощи 'Универсального волшебного удалителя миссис Вошинг'. Прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за 'чересчур громкое дыхание' или 'слишком счастливый вид'.

Тайная комната, тайная комната. Гарри не давала покоя мысль, что он уже где-то о ней слышал... или помнил... Но исследования своей памяти выдали только указания к нахождению некоего 'хранилища на восьмом этаже'. Тщательно проверив это 'хранилище', Гарри выяснил почти все его свойства - но способности 'окаменять' там не было. Правда, сама комната, которую Гарри, после некоторых сложных ритуалов привязал к себе, была невероятным произведением искусства трансфигурации. Она могла даже, используя знания Гарри о молекулах и атомах, обходить исключения 'Закона Гампа об элементарной трансфигурации', и создавать еду из некоторого объема воздуха. Но все это так и не приблизило Гарри к разгадке тайны 'Тайной комнаты'.

***

Сегодня, как всегда, профессор Бинс открыл записи и давай скрипеть, как немазаная телега; класс скоро впал в дремоту, изредка кто-нибудь очнется, запишет имя или дату - и снова спать. Скрипел он так с полчаса, и вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее: Гермиона подняла руку.

Профессор Бинс удивленно оторвал глаза от тетради, он как раз дошел до середины заунывной лекции о Международной конвенции волшебников 1289 года.

– Да, мисс... э-э...

– Грейнджер, профессор. Я хотела спросить вас о Тайной комнате, - отчетливо проговорила Гермиона.

Дин Томас, тупо смотревший в окно, пришел в себя; Лаванда Браун, которая лежала на парте, скрестив руки и опустив на них голову, встрепенулась; Невилл и вовсе убрал руки с парты.

Профессор Бинс замигал.

– Мой предмет - история волшебства, - с хрипотцой на одной ноте проскрипел он.
– Я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами.
– Бинс сухо откашлялся, как будто разломал палочку мела, и продолжил: - В сентябре этого года подкомитет чародеев Сардинии...

И снова запнулся: Гермиона опять подняла руку.

– Да, мисс Грейнджер?

– Но, сэр, каждая легенда основана на фактах, верно?

Профессор Бинс был ошеломлен до такой степени, что всем показалось - никто никогда ни о чем его не спрашивал ни при жизни, ни после смерти.

– Ну что ж, - протянул Бинс, поглядев на Гермиону, как будто первый раз ее видел.
– Пожалуй, вы правы. Однако легенда, о которой вы спросили, сущая нелепица, выдумка, я бы даже сказал...