Гастроль в Вентспилсе
Шрифт:
– Да ну, пустяки…
Мексиканец Джо поднял свертки и от удивления чуть было не выронил из рук – они оказались воздушно легкими.
– Мне привезли мохер, – поторопился объяснить Чип. – Наши вентспилсские дамы вконец зажрались и скоро перестанут брать синтетические парики даже даром. А натуральные волосы там еще дороже, чем у нас… Зато шерсть – ходовой товар даже в деревне.
Освободившись от ноши, Чип почувствовал себя так, будто родился заново… Ему прямо-таки чертовски повезло с этими желторотыми! Не лезть же
Вскоре стало ясно, что Мексиканец Джо отнюдь не собирается корчить из себя бескорыстного благодетеля.
– Услуга за услугу, – сказал он, когда Рудис и Янка, привязав пачки к велосипедам, укатили. – Дай взаймы полста монет. Можно и под проценты.
– Никогда в жизни! – наотрез отказал Чип. – Это самый верный путь нажить себе вечного врага. Человек не возвращает деньги и вдобавок начинает тебя же ненавидеть… Но аванс можете получить в любое время. Товар по вашему выбору, цена по рыночной конъюнктуре.
– Твоя конъюнктура знаменита на весь город, – заканючил Мексиканец Джо, но выданные Чипом десятки засунул в карман.
– И имей в виду, – предупредил на прощанье Чип. – Шариковые ручки возьму, только если с голыми бабками, другие можешь тащить прямо в детский сад.
Работал приемник что надо. Стоило на миллиметр перевести стрелку настройки, и тут же в полный голос слышалась другая станция или раздавался писк морзянки, что тоже говорило о незаурядной чувствительности аппарата. Даже треск атмосферных разрядов не раздирал барабанные перепонки. Правда, коротковолновые диапазоны были не растянутые, но специальная ручка тонкой настройки помогала точно выходить на волну нужного передатчика.
Мексиканец Джо не мог понять, как получилось, что «Сикуру» взял под свою опеку Герберт Третий и теперь не выпускает из рук. Он осторожно и внимательно крутил ручки настройки, безостановочно путешествуя по городам Европы. Надо бы отобрать, покуда остальные не привыкли считать его владельцем аппарата, но не хотелось в присутствии тетушки Зандбург прибегать к силе.
– Да ты дай же послушать хоть сколько! – терпение вдовы лоцмана иссякло. – Никак успокоиться не можешь Такой хорошенький мотивчик был, прямо-таки сердце таяло.
– Доисторический вальс, – презрительно бросила Райта.
– А чем плохо? Мне всегда были по душе венские вальсы… Стой же ты спокойно, когда тебе говорят!
Герберт нехотя поставил радиоприемник на стол, и Мексиканец Джо в прыжке, достойном Тер-Ованесяна, овладел транзистором. Но тетушка Зандбург тоже была начеку.
– Руки прочь! – прикрикнула она на президента. – Могу я, в конце концов, за свои деньги послушать, что мне хочется,
– Я хотел только тембр подрегулировать, – оправдывался Мексиканец Джо и еще раз покрутил блестящую ручку. – Разве теперь не лучше, ребята?
– Один черт, – пожал плечами Янка.
– Для тех, у кого нет музыкального слуха, – вступил в дискуссию Герберт. – Японские приемники как раз и отличаются от наших именно качеством звука. Это каждый молокосос знает.
– Хватит орать, ведь не слышно! – взъелся на друзей Рудис.
Какое-то время никто не произносил ни слова. Затем звуки вальса утратили ясность и исчезли вовсе.
– Фейдинг, – пояснил Герберт. – На коротких волнах это нормальное явление.
Он едва прикоснулся к «настройке», как в помещении раздался голос диктора, чья русская речь звучала необычно мягко.
– «Немецкая волна» из Кельна, – сообщил всезнающий Славик.
– А ну-ка, цыц у меня! – испуганно замахала руками тетушка Зандбург. – Уймешься ты или нет, окаянный! Ребята, музыку слушайте сколько влезет, но чтоб никакой агитации! И сводку погоды тоже только из Риги, иначе я забираю свои акции обратно.
– А где мы будем хранить наше радио по ночам, здесь, да? – спросила Райта, показывая на шкаф.
– Само собой разумеется, – ответила тетушка Зандбург, но быстро спохватилась: – Нет, наверно, нельзя тут, эта штука ведь не числится в инвентарной книге.
– Буду держать у себя дома! – хозяйским жестом протянул руку к приемнику Герберт.
– Какой умник нашелся! – возразил Мексиканец Джо. – А почему бы не у меня?
– Нас двое, у нас больше прав, – воскликнул Славик.
– Я отказываюсь, мне все равно, – сказала Райта.
– А я нет, – упрямо заявил Янка. – Чем я хуже других?
– По очереди, – мудро решила тетушка Зандбург. – Каждый будет отвечать за приемник одну неделю. И чтобы вы больше не переживали, на первый раз аппарат я унесу к себе – как владелица главного пая акционерного общества.
Самовластное решение тетушки Зандбург никого в глубокое уныние не повергло. Пусть лучше радио постоит у нее, чем у кого-либо из своих – еще вдруг испортят новую вещь.
– Кажется, мы и спасибо по-настоящему ей не сказали, – заговорил Славик, когда они по пути домой решили посидеть на скамеечке напротив памятника рыбакам, погребенным в морской пучине.
– Отец мой всегда ворчит, что у нас весь чердак завален устными благодарностями, да вот на хлеб их не намажешь, – сказал Рудис.
– Надо бы старухе что-нибудь подарить на память, – предложила Райта.
– Чего ты ей подаришь? Корзиночку для рукоделия или полотенце с вышитым нравоучением, чтобы повесить в кухне? – ехидничал Мексиканец Джо. – «Кто рано встает, тому бог подает». А может, подарить ночной горшок с дружеским призывом: «Не более пяти минут».