Гавайская рапсодия
Шрифт:
— Раньше работала, но теперь уже нет. Он нахмурился.
— Наверное, та работа оплачивалась гораздо лучше, чем временная?
— Зато здесь больше разнообразия, — беззаботно ответила Констанс. — А я люблю путешествовать.
Не сводя глаз с ее лица, он понимающе кивнул. Констанс не знала, намеренно он пытается испугать ее или это его обычная манера общения.
— Наверное, там я вас и видел, — не очень убежденно проговорил он. — Хотя мне кажется, что я знаю вас по фотографии, Констанс
— Возможно, вы видели мою фотографию на каком-нибудь пропуске. — Невероятно, но ей удалось выдавить смешок. — Хотя, с другой стороны, вы наверняка видели мое досье, которое составил Говард Форсайт. У него досье на каждого. Уверена, в моем фотографии разных лет.
Говард Форсайт был начальником службы безопасности курорта.
— Да, наверное, там я вас и видел. Констанс с облегчением заметила, что министры возвращаются.
— Они пришли, — сказала она и прибавила:
— Я боялась, что у кого-нибудь из них будет сердечный приступ после таких упражнений.
Он тут же отвел глаза.
— Даже не думайте об этом.
Несколько часов спустя в фойе Констанс снова увидела этого человека. Он с серьезным видом что-то говорил Карсону. Констанс посторонилась, освобождая дорогу мистеру Маккуину, а Карсон поднял на нее глаза, и она поняла, что говорили именно о ней.
— Сегодня вечером вы нам больше не понадобитесь, — с улыбкой сказал ей министр. Он был не только политик, но и приятный человек. — Благодарю вас за хорошую работу. — Его улыбка стала шире. — Когда вы соглашались работать с нашей делегацией, вам наверняка и в голову не приходило, что вы столкнетесь с такой сложной темой, как японское оружие семнадцатого века.
— Конечно, — ответила Констанс, — но это было очень интересно.
Министр внимательно посмотрел на нее.
— Правда? А я готов спорить, что вам было чертовски скучно. — Он осмотрелся вокруг и подозвал к себе Сиднея, стоящего неподалеку. — Сидней, почему бы вам не пригласить мисс Маккинон на ужин? — предложил министр. — Идти спать ей еще рано.
— О, не стоит…
— С большим удовольствием, — учтиво перебил ее Дрейк. — Мисс Маккинон, вы не могли бы подождать немного? Мне нужно еще кое с кем переговорить.
Вежливая улыбка Маккуина заставила ее принять приглашение. Откуда было ему знать, что она чувствует всякий раз, когда видит Сиднея Дрейка?
Когда Сидней отошел, она обратилась к министру:
— Сегодня я работаю, мистер Маккуин.
— Но вы нам не понадобитесь. — Посмотрев вслед высокой, подтянутой фигуре Сиднея, министр заметил:
— Этот человек далеко пойдет. У него прекрасное будущее, по меньшей мере посол. И я не удивлюсь, если когда-нибудь услышу его речь в ООН.
— Я тоже, — пробормотала Констанс, не зная,
— В Оксфорде он получал повышенную стипендию, а теперь у него степень по философии, он прекрасный спортсмен и прирожденный лидер. Да, таким принадлежит мир.
Констанс вежливо сказала:
— Это прекрасно.
Разумеется, мир принадлежал таким, как он. Только дети очень богатых людей обладают уверенностью, что все получат на подносе.
Рассеянный взгляд Маккуина снова остановился на ней.
— И, наверное, он очень привлекателен для женщин, хотя донжуаном его не назовешь.
Зачем он говорит ей все это? Она постаралась принять безразличный вид и спокойно сказала:
— Это было бы большим недостатком.
— Именно. — Маккуин посмотрел на подходившего к ним Сиднея. — Он очень умный человек, весь в отца.
Сидней услышал его последние слова и, как показалось Констанс, сравнение с отцом не вызвало у него восторга.
Сидней посмотрел на Констанс, его глаза сверкнули из-под полуопущенных ресниц. Она была поражена, когда поняла, что Дрейк в ярости.
— Идемте, — сказал он.
— Он посчитал, что мне нужно развлечься, но это совсем не так. Я не хочу вам навязываться.
— Но у нас нет выбора. Нам некоторым образом приказали поужинать вместе. Так что мы обязаны выполнить задание, ведь мы же с вами на службе. Нужно играть по правилам.
Он ни слова не сказал о том, что о навязчивости не может быть и речи, что он с удовольствием пригласит ее. Да, льстецом его не назовешь. Задетая, она бросила:
— Верится с трудом.
— Почему же?
— По моим наблюдениям, вы сами принимаете решения, а не предоставляете это делать за вас другим.
— Иногда да, — заявил он с самоуверенностью, которая поразила ее. — Я хочу быть среди тех, кто принимает решения.
— Тогда вам надо стать политиком. Он насмешливо отозвался:
— Кажется, о политиках вы невысокого мнения.
— Почему? Мистер Маккуин мне нравится.
— Это умнейший человек, который по-настоящему заботится о процветании своей страны, — бесстрастно согласился он. — Идемте, Констанс. Сначала выпьем, а потом поужинаем.
Констанс замялась, но соблазн был велик, и она поняла, что не может ему отказать.
Они были уже на лестнице, когда Сиднея окликнул тот самый сотрудник службы безопасности.
— Простите, можно вас на минутку? Мне нужно сказать вам два слова наедине.
Сидней нахмурился, но Констанс быстро сказала:
— Пожалуйста-пожалуйста, я вас подожду здесь.
Он коротко кивнул и прошел с тем человеком дальше по коридору. Констанс стала разглядывать антикварное панно на стене, стараясь подавить внутреннюю дрожь.