Гавр – сладость мести
Шрифт:
— За что ты мне мстишь? Скажи. Я хочу знать это. За что?
Гавр грубо оттолкнул его и, пошатываясь, встал с кресла, направляясь к кровати.
— Когда-нибудь узнаешь…
Подойдя к кровати, он упал на нее, даже не раздеваясь, и стал проваливаться в сон. Алеша видел, что говорить сейчас о чем-либо с Гавром уже бесполезно. Он затушил его сигарету, открыл окно, чтобы проветрить комнату, и стал раздевать Гавра, чтобы потом укрыть его одеялом.
Рано утром, тихо встав и быстро одевшись, Алешка, видя, что Гавр спит, выскользнул из квартиры. Спина неприятно ныла и напоминала о вчерашнем. Хорошо, что обезболивающие и противовоспалительные таблетки у него теперь были всегда, и вчера, приняв их, он блокировал воспаление грыжи, да и сегодня выпил еще парочку
Водитель его ждал внизу, о таком раннем перемещении на конюшню они договорились заранее. Водитель поздоровался и протянул Лешке конверт.
— Гавриил Владимирович вчера отдал. Сказал, чтобы я тебе сегодня передал.
Лешка взял заклеенный, достаточно пухлый конверт и открыл его. Внутри были деньги и записка, написанная почерком Гавра: "Хорошего отдыха. Я приеду двадцать восьмого поболеть за тебя. Гавр". Если бы у Алешки в душе еще оставались хоть какие-то эмоции, о которых вчера вещал Гавр, наверное, он бы сейчас смеялся или плакал. Но в душе у него давно все умерло, поэтому он скомкал записку, решив, что потом ее выкинет, а деньги убрал в карман ветровки.
В машине из магнитолы снова звучала песня, которая уже не вызывала в нем ничего, он просто сидел и слушал ее.
Я куплю тебе новую жизнь.
Отрекись от любви, отрекись.
Я куплю тебе новую жизнь.
Откажись от него, откажись.*
Примечания:
* "Я куплю тебе новую жизнь, отрекись от любви, отрекись, я куплю тебе новую жизнь"
Автор: Белый Орел
ГЛАВА 19
Приехав в Конный Клуб, Леша сразу увидел коневоз, уже ожидающий их погрузки. Это был хороший, новый, настоящий импортный коневоз, о котором мог мечтать любой спортсмен. Это не то, что раньше, когда лошадей возили в переделанных газелях и ЗИЛах. Алешка увидел огромный автобус с открытым трапом для захода лошадей. Заглянув внутрь, он увидел, что коневоз был рассчитан на шесть голов лошадей, судя по количеству отсеков в нем. В коневозе был специальный отсек под амуницию, с кронштейнами для седел и крючками для уздечек. И еще внутри этого огромного коневоза, похожего на автобус, была комната для людей. Заглянув в нее, Лешка даже растерялся. Там, внутри, в небольшом помещении было все: столик по центру, вокруг него мягкие диваны, сбоку — небольшая мини-кухня с навесными шкафчиками, плита, микроволновка, маленький холодильник, раковина и кондиционер, а открыв небольшую дверь, он увидел кабинку душа и туалет. Такого Лешка отродясь не видел, а ведь это все так здорово придумано, когда спортсмен может приехать на соревнования и жить как человек, а не ютиться непонятно где. То, что диваны раскладываются, превращаясь в широкую кровать, он сразу понял. Лешка удивленно разглядывал красоту вокруг себя, заглядывая в шкафчики и находя в них посуду, даже в баре лежала бутылка вина. А открыв кран в раковине, он видел, что из него пошла вода.
Снаружи послышались голоса. Алешка уже хотел выйти, но, услышав разговор, застыл на месте:
— Где пидор-то твой? Что, опаздывает?
— Пидор он и есть пидор, вот и опаздывает поэтому.
Алешка узнал голос своего тренера. Он выдохнул, потом вдохнул и вышел из коневоза. Там стояли Эдуард Александрович и водитель коневоза. Они обернулись на звук шагов.
— Пойду, мотор проверю, — сказав это, водитель пошел к капоту машины.
Алеша подошел ближе к тренеру.
— Зачем вы тренируете меня, если считаете таким?
— Гавриил Владимирович мне платит, вот и тренирую.
В голосе тренера Алешка не чувствовал ни неловкости, ни раскаяния. Тренер просто ответил на его вопрос. Наверное, Леша хотел бы услышать другое. Он хотел услышать, что его тренируют потому, что у него есть талант, способности. Ведь именно поэтому его и тренировал Петрович. Но он услышал, что с ним занимаются только из-за денег. Леша опять не почувствовал внутри себя ничего, просто он спросил и получил ответ. Боли не было, только разочарование…
— Ты собираться-то будешь? — услышал он голос тренера. — С тобой в коневозе Казик едет со своим конем и Болотов Костя, у него три головы. Итого, с твоими двумя, как раз шесть голов с базы едут на эти старты. В комнату, думаю,
Лешка кивнул и пошел к конюшне собираться. Он не знал, что на эти соревнования поедет Казик и тем более в коневозке вместе с ним. Хотя это ему уже было все равно. Он не обижался на Казика, ведь Гавр сам захотел быть с ним. Так что сердиться на Казика за то, что тот изредка продолжал спать с Гавром, было глупо.
В коневозку сначала загрузили вещи, свои и амуницию коней, и только потом перешли к погрузке лошадей. К этому моменту у коневозки был Казик со своим коноводом и Костя Болотов, тоже с коноводом. Посовещавшись между собой, решили, что в самое начало коневоза нужно поставить две Костиных кобылы, потом его мерина, затем мерина Казика, потом Лешкиного Борю и только в конце заводить Вальхензея, так как его жеребцовский норов знали здесь все.
Обсудив это, все приступили к погрузке. Рита, коновод Болтова, привела его первую лошадь. Кобылу звали Небылица, она, в отличие от всех остальных лошадей, была не привозная, а рожденная где-то под Рязанью. Небылица, подойдя к трапу, остановилась и попятилась назад. И все поняли, что легко не будет. Костя вздохнул и, забрав у коновода чомбур, сам попытался завести внутрь коневоза свою лошадь. Когда через пятнадцать минут его мучений Леша и Казик предложили ему помощь, он лишь отмахнулся, сказав, что это она всегда так себя ведет и нужно просто ее "уговорить". Вот он и уговаривал. Что он только не делал — водил ее кругами, стараясь сбить с ориентира, но как только Небылица видела перед своими ногами трап машины, она моментально ориентировалась, где она и куда не нужно идти. Костя и разговаривал с ней, и уговаривал. Кормил сахаром, морковкой, гладил по шейке. Но Небылица вела себя как настоящая женщина: она капризничала, изображала испуг при виде машины, показывала свое равнодушие к Костиным речам и намертво заняла позицию, что она не хочет никуда ехать, ее и здесь неплохо кормят. Через тридцать минут Небылица просто зашла в коневоз. Как и все женщины, она была непостоянна в своих решениях.
— Вот сука, — ругнулся Казик.
— Эта что, ты настоящих сук не видел, — стирая пот со лба, сказал Костя, — Ритусь, Вирджинию веди.
Вскоре они увидели Вирджинию, которая с достоинством истинной леди неспешно шла рядом с коноводом, а при виде коневозки резко развернулась и пошла обратно в сторону конюшни. При этом коновод, которая пыталась ее удержать, сейчас буквально волочилась за ней по асфальту, удерживая в руках чомбур. Костя быстро добежал до них и перехватил чомбур.
— Пойдем со мной, детка, не бойся, — сказал он, ведя свою лошадь к трапу коневоза.
И все началось по новой: хождение кругами, уговоры равнодушной к комплиментам Вирджинии, но когда на горизонте показалась Рита с метлой в руках, Вирджиния аж в "лице" переменилась. Она покосилась в сторону приближающейся метелки и позволила Косте завести себя в коневоз. На погрузку Вирджинии они потеряли еще полчаса, если не больше.
Следующим был Костин мерин Донателло. Он так же, как и Вирджиния, был Бельгийской теплокровный по породе. Донателло спокойно шел до середины трапа, а потом просто остановился и замер, как будто врос в трап.
— Ребят, помощь нужна, — Костя обернулся к Лешке и Казику, — корду берите, этого затягивать внутрь нужно, сам он не пойдет.
Рита протянула корду, которую, поддев под хвост коню с двух сторон, взяли Леша и Казик и потянули ее на себя. Давление корды сзади, по идее, способствовало передвижению лошади вперед. Только вот это по идее, а в жизни Донателло так и стоял, даже не шелохнувшись, так как физические усилия двух ребят он и не ощущал. Лешка с Казиком старались изо всех сил, тянули корду на себя, а Костя тянул коня за чомбур. Сзади Рита стала похлопывать Донателло по крупу веником, но мерин не сдавался. Он так и стоял, не уступив ни миллиметра в этой неравной борьбе. Наконец, все это достало Риту и она в сердцах с размаху шлепнула веником коня по крупу. Донателло пулей внесся в коневоз, столкнув с борта Казика и Лешку и чуть ли не затоптав Костю, который еле успел прижаться к борту.