Гайдзин
Шрифт:
— Сначала позвольте предложить ванну, и я пошлю за массажисткой. — Сёя без труда уговорил его, крикнул на помощь служанку и передал Хирагу в сильные, но ласковые руки, чтобы тот вскоре захрапел, забыв обо всем на свете.
— Очень хорошо, Ити-тян, — прошептала его жена, когда это стало безопасно, лучезарно улыбаясь ему. — Вы провели беседу выше всяких похвал, neh?
Он широко улыбнулся ей в ответ и сказал так же тихо:
— Он опасен, всегда будет опасен, но мы начинаем, и это самое важное.
Она кивнула, удовлетворенная тем, что он принял её совет послать за Хирагой сегодня днём, вооружиться и не бояться
— Вы поступили очень мудро, когда сказали, что бежавших сиси было двое, а не трое, и не раскрыли всего, что нам ещё известно. Очень важно оставить что-то про запас. Чтобы вернее управлять им в будущем.
Она с материнской нежностью потрепала мужа по руке и ещё раз сказала ему, как умно он поступил, не напоминая ему, что и это было её предложением. На мгновение она отвлеклась мыслями от сегодняшнего вечера, все ещё озадаченная новостью о том, что двое спасшихся сиси направляются в Эдо, безмерно увеличивая тем самым риск быть пойманными или преданными. И ещё более озадачило её известие о том, что Сумомо, невеста Хираги, остановилась в доме Койко, самой знаменитой куртизанки Эдо, услугами которой пользовался сейчас князь Ёси. Вот уж действительно есть над чем задуматься.
Некая случайная мысль вдруг распустилась изысканным цветком.
— Ити-тян, — осторожно начала она, — я сейчас вспомнила кое-что из того, что вы говорили раньше, и мне захотелось спросить вас: если эти гайдзины такие умные и такие магические банкиры, не было ли бы мудро с вашей стороны осторожно начать своё дело с одним из них, очень-очень тихо. — Она увидела, как остановился его взгляд и на губах начала обозначаться серфическая улыбка. — Тоси сейчас девятнадцать, он самый умный из наших сыновей и мог стать номинальным главой такого предприятия, neh?
33
Понедельник, 1 декабря
Норберт Грейфорт поднялся на палубу пакетбота, когда тот только что обогнул мыс. Корабль шел из Гонконга через Шанхай, и теперь впереди виднелся берег Иокогамы. Грейфорт был свежевыбрит; прячась от утренней прохлады, он надел цилиндр и сюртук. Он увидел капитана и остальных на мостике перед трубой, от которой за корму тянулся шлейф черного едкого дыма. Матросы готовились к прибытию в порт; все паруса на трех мачтах пакетбота были свернуты. На баке, позади железной решетки, полностью отделявшей их от остального корабля, находились пассажиры четвертого класса, отбросы Азии, бродяги, лица без определенных занятий. Они теснились под парусиновыми навесами. Решетки стали обычным делом на пассажирских судах из-за попыток пиратских нападений с этой их части.
Ветер был бодряще холодным, Грейфорт с удовольствием вдыхал его запах и чувствовал на губах его чистый вкус. Совсем не то что внизу, где теснота была пропитана
Поселение выглядело таким же, как и всегда.
Его взгляд скользнул по флагштокам разных миссий, стал жестким, когда наткнулся на факторию Струана, потом нашел свою собственную. Норберт с удовольствием отметил, что за три недели, пока его не было, наружный ремонт на верхнем этаже был закончен, никаких следов пожара. Он был ещё слишком далеко, чтобы разглядеть людей, входящих и выходящих из зданий на Хай-стрит, потом заметил в толпе голубые капор, кринолин и зонтик, которые пересекали улицу, направляясь к французской миссии. Это может быть только она, подумал он. Ангельские Грудки! Он словно чувствовал запах духов, окутывавший её. Интересно, знает ли она о дуэли.
Морган Брок расхохотался во все горло, когда он рассказал ему о ней: «Даю тебе благословение разнести ему башку вдребезги или отстрелить то, что у него между ног. Вместо пистолетов выбери боевые цепы и по-настоящему отработай свои премиальные».
Посыльные суда уже спешили навстречу пакетботу. Он с досадой отметил, что паровой катер Струана стоял первым, покачиваясь на невысокой волне, Джейми Макфей сидел на корме. Весельный баркас Норберта подошел вторым. Ладно, недолго осталось ждать и твой баркас будет моим вместе с вашей факторией, а ты и все проклятые Струаны будут списаны на берег или мертвы, хотя, может быть, я и дам тебе работу, Джейми, может быть, так, развлечения ради. Тут он заметил, что Макфей приложил к глазам бинокль, и понял, что тот его видит. Он небрежно махнул рукой, сплюнул за борт и спустился в свою каюту.
— Доброе утро, мистер Грейфорт, сэр, — произнес Эдвард Горнт с обаянием южанина. Он стоял в дверях каюты напротив, высокий, хотя и худоватый, красивый молодой человек из Виргинии, с глубоко посаженными карими глазами и темными волосами. Ему было двадцать семь лет. — Я смотрел на берег с кормы. Это далеко не Шанхай, не правда ли?
— Различий больше, чем вы можете себе представить. Вы уже упаковались?
— Да, сэр, и готов приступить к делам. — Не считая легкого рокота в слове «сэр», акцент его был едва уловим, гораздо более английский, нежели обычно бывает у южан.
— Хорошо. Сэр Морган просил меня передать вам вот это, когда мы прибудем. — Он достал из портфеля конверт и протянул его Горнту. Чем больше он думал обо всей этой поездке, тем больше она его изумляла. Тайлер Брок в Шанхай не приехал. Вместо него Грейфорта ждала там сухая записка, в которой старик приказывал ему подчиняться его сыну так, как если бы он сам отдавал все распоряжения. Сэр Морган Брок был лысеющим мужчиной с большим животом, не такой грубый, как его отец, но точно такой же вспыльчивый и бородатый. В отличие от старика, он обучался в Лондоне, на Треднидл-стрит, центре мировых рынков ценных бумаг, и до тонкости знал все вопросы международной торговли. Как только Грейфорт прибыл, Морган изложил ему свой план, как сокрушить дом Струанов.