Гайдзин
Шрифт:
Солнце прорвалось сквозь пелену облаков, словно в ответ на его настроение, и море заискрилось и заиграло в его ярком свете, пока корабли флота разбирались по местам стоянки в заливе. Гребной катер сэра Уильяма продвигался к флагману, другие катера облепили пакетбот. Их собственное торговое судно «Леди Тесс», ходившее между Иокогамой, Шанхаем, Гонконгом, потом всеми крупными портами до самого Лондона и назад, было готово к выходу в море: сегодня вечером оно отправлялось в плаванье.
Его капитан подошел бы, подумал он. Лавидарк Смит, большой и шумный, служит в компании много лет, как и большинство наших капитанов, вот только его я никогда особенно не любил. По мне бы лучше старый дядюшка Шили поженил и благословил нас.
Как насчет Винсента Стронгбоу, капитана «Гарцующего Облака»? Корабль прибывает в воскресенье и отправляется назад в Гонконг в среду. У меня будет довольно времени, чтобы убить Норбер-та и проскользнуть на борт до того, как сэр Уильям меня хватится. Здесь мне задерживаться нельзя, гораздо безопаснее быть в Гонконге, где мы — реальная сила, а Анжелика... моя жена к тому времени... она сможет приехать ко мне через две-три недели.
Итак, все решено. И Небесный Наш снова прав: я должен быть очень осторожен, никому ни слова, даже Эйнджел, до самого последнего момента. Ему я могу верить, он поклялся хранить тайну, и его гонорар будет растянут на весь год, чтобы гарантировать его преданность. Ай-й-йа, пять тысяч! Ладно, бог с ними, он дал мне ответ, он действительно нашел его! Хвала Создателю!
Ещё одно решение: я намерен сократить дозу лекарства, даже попробовать совсем от него отказаться. Это мой долг перед Эйнджел — поправиться и быть сильным без всяких хитростей и подпорок. И быть здоровым, чтобы возглавить «Благородный Дом». С Анжеликой рядом я смогу...
Протрусившие мимо лошади оторвали его от грез. Он помахал всадникам и тут увидел, что стоит неподалеку от церкви; солнце золотило её шпиль, запах моря, лошадей, земли и жизни щекотал ему ноздри. В тот же миг душу его переполнило чувство признательности, и он направился туда, чтобы вознести благодарственную молитву, как вдруг заметил паровой катер, державший курс на причал компании. Джейми сидел на корме, с головой уйдя в газету, и это напомнило ему о почте. Он свернул с дороги и оказался у края причала как раз перед тем, как туда подошел катер.
— Джейми! — окликнул он, стараясь перекричать шум двигателя, и помахал рукой, когда катер начал медленно продвигаться вдоль свай причала, покрытых толстым слоем водорослей и ракушек. Он увидел, как Джейми прищурился против ветра, потом махнул рукой в ответ. Одного взгляда на его лицо было достаточно. — Я поднимусь на борт.
Он неуклюже ступил на палубу. Идти по наклонной поверхности, опираясь на две трости, было трудно, но он добрался до кормы и позволил Джейми подхватить его под руку и помочь спуститься на три ступеньки в каюту. Каюта была просторной, и здесь их никто не мог слышать. Вокруг морского стола стояли скамьи с запирающимися ящиками под ними. На столе аккуратными пачками была разложена почта: письма, газеты, журналы и книги — все отдельно. Сверху предназначенной для него пачки он сразу увидел письмо матери, её почерк нельзя было не узнать. Ещё одно её письмо, адресованное Джейми, уже лежало вскрытым на столе.
— Я, я рад вас видеть, тайпэн.
— Что там такое на этот раз?
— Вот мое письмо, прочтите сами.
Довожу до вашего сведения, что мой сын не может жениться, пока не достигнет совершеннолетия, ни при каких обстоятельствах. Я уже проинформировала преподобного Майклмасса Твита, сэра Уильяма (с этой почтой) и сделала осторожное заявление в «Ориентл таймс» от сего дня (прилагается). Также все наши капитаны всех наших кораблей, заходящих в ваши воды, получили соответствующее уведомление и приказ распространять далее эту информацию. Я также написала адмиралу Кеттереру (с этой почтой)
Воздух с шумом вырвался из груди Малкольма, и кровь отхлынула от лица. Он разорвал конверт своего письма. Оно почти в точности повторяло предыдущее, за исключением того, что было личным, начиналось Мой дражайший сын и заканчивалось:
Поверь, все это делается ради твоего собственного блага, мой сын. Мне жаль это говорить, но девушка из скверной семьи — до нас дошли слухи, что власти французского Индокитая сейчас преследуют её отца за подлог, и ты уже знаешь, что её дядя сидит в долговой тюрьме в Париже. Если она тебе необходима, сделай её любовницей, хоть я и очень не одобряю этого, но ты лишь наживешь себе ещё большие неприятности, в этом я уверена. Я, разумеется, никогда её не приму.
Надеюсь, я буду иметь удовольствие видеть тебя до Рождества, когда эта печальная история будет уже позади. Я бы написала тебе о подлых Броках, но это следует улаживать здесь, а не в Иокогаме. Твоя любящая мать.
Слова «P.S. Я люблю тебя» стояли в конце, значит, никакого тайного послания не было.
Он медленно разорвал письмо на мелкие кусочки. То, что он настолько хорошо владел собой, доставило ему удовольствие, но не погасило в нем бешенства от того, что она объявила ему шах и мат.
— Эта женщина, — пробормотал он, не подозревая, что говорит вслух, — эта женщина ведьма... ведьма, порожденная дьяволом, колдунья, как она могла знать...
Макфей смотрел и ждал, глубоко озабоченный. Когда к нему вернулась способность рассуждать, Малкольм спросил:
— Что в газете?
Заметка была короткой:
Миссис Тесс Струан, исполняющая ныне обязанности главы торгового дома «Струан и Ко», объявила сегодня, что «Благородный Дом» проведет большое празднество по случаю исполнения её старшему сыну Малкольму двадцати одного года и его официального назначения тайпэном 21 мая будущего года.
— Что ж, Джейми, — произнес он с горькой улыбкой. — Не много осталось такого, что бы она ещё могла сделать, дабы подорвать мой авторитет, а?
— Да уж, — ответил Джейми, всем сердцем сочувствуя ему. Малкольм видел корабли и горизонт, а за ним — Гонконг, и
Пик, и всех своих друзей, и врагов. Теперь она стояла первой в этом списке.
— По-своему это забавно. Несколько мгновений назад я летел на гребне волны... — Тусклым голосом он поведал Джейми о своей великой идее, об отказе Твита и все о замечательном плане Небесного Нашего. — Теперь это хлам.
Джейми был потрясен так же, как и Малкольм. Он словно никак не мог заставить свой мозг работать.
— Может быть, может быть, Твита ещё можно уговорить. Может быть, подношение церкви...
— Он отклонил его. Как и отец Лео.
— Господи Иисусе, ты и его просил?
Малкольм рассказал ему об этой встрече, поразив Джейми ещё больше.
— Боже всемогущий, тайпэн, если вы так настроены на это, что решились на такое... может быть... мы найдем другого капитана.
— Надежды на это немного, Джейми. В любом случае Небесный Наш подчеркнул, чтобы я хранил все в тайне до самого конца, в особенности от сэра Уильяма, который имеет право запретить венчание, поскольку Анжелика и я несовершеннолетние. А если она официально известила его, ему придется рассказать обо всем Сератару. Она выиграла... Будь она проклята!