Газета День Литературы # 172 (2010 12)
Шрифт:
***
"Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!" –
Поэт когда-то говорил,
И строки долго были живы.
Кому теперь "мой друг" бы мог
Отдать "прекрасные порывы"?
Над Родиною – плотный смог,
Благие тонут в нём призывы.
Зато другие – из сети!
Глаза закроем, спрячем уши!
О, лучше пусть не посетит
"Любовь к отеческим гробам"?
Ишь, захотел… Даёшь – глумленье!
Даёшь – чуму на населенье!
Избранным – пир! Кыш! По фигам!
Владимир БОНДАРЕНКО МОЛЕНИЕ О РОССИИ
Одному из ведущих сибирских поэтов, знатоку востока, подвижнику литературы Юрию Михайловичу Ключникову исполнилось восемьдесят лет. А он всё также активен, включен в работу, пишет новые стихи и эссе. Вот уж воистину пассионарная личность. Мне он напоминает нашего общего знакомого, тоже талантливого сибиряка Альфреда Хейдока, до 97 лет жившего творческой жизнью. Какой-то светлый дух озаряет их работу, и помогает выжить в самых тяжёлых условиях.
Поэзия Юрия Ключникова – всегда моление о России. И чем трагичнее, драматичнее шла его жизнь, чем сильнее были гонения и репрессии со стороны властей, тем сокровеннее и преданнее звучали его стихи о родине, разди- раемой противоречиями и раскалываемой междоусобицами. В России поэтам всегда было трудно воспевать Россию, ещё труднее – молиться за неё.
Россия, полумёртвый витязь,
Не раз поправший смертью смерть,
Тебе завещано увидеть
Иные небеса и твердь.
Его тревожные и порой трагичные стихи, его пейзажные лирические зарисовки и притчи, подчёркивающие давнюю связь поэта с Востоком, его любовные и сентиментальные сонеты, его романтические баллады чему бы и кому бы ни были посвящены, всегда обращены к России. Вся поэзия сибирского поэта Юрия Михайловича Ключникова, рождённого в 1930 году, – это одно, продолжающееся десятилетия, от первых детских стихов 1943 года и до последних, написанных ныне, непрекращающееся моление о России.
Но пусть печали нашу тьму не тешат
И радость не печалит, всё равно
Весь мир глядит – кто в страхе, кто в надежде –
На будущее в русское окно.
И нельзя сказать, чтобы это были обязательно радужные или оптимистические стихи. Тем более нельзя отнести Юрия Ключникова к официозным поэтам, воспевающим, и порой не бездарно, любую власть, любые шаги в государстве российском. Нет уж, скорее, чисто поэтически Юрий Ключников всегда в оппозиции, ибо, каким бы государство ни было, между ним и народом всегда существует определённая дистанция, определённое противостояние. И в этом сложном противо- стоянии государства и русской нации поэт всегда на стороне своего народа. За что и подвергался самым натуральным репрессиям в брежневские годы, когда в 1979 был обвинён в богоискательстве и после долгого административного разбирательства был уволен по идеологической статье из новосибирского издательства "Наука", где работал редактором. Весь его немалый опыт директора средней школы, радиокорреспондента, главного редактора Новосибирского областного радио и Западно-Сибирской кинохроники был властями презрительно перечёркнут. Ни о какой работе ни в школе, ни журналистом в газетах не могло быть и речи. Впрочем, надо отдать должное, это Юрия Ключникова не сломило, работа в течение нескольких лет грузчиком была для него не менее почётна, чем любая преподавательская или журналистская работа, да и стихи писать талантливому поэту новая работа никак не мешала.
Время выкинуло коленце –
С полуострова "интеллигенция"
К континенту "рабочий класс".
Пожалуй, среди таких, как он, "идеологических отщепенцев" брежневского времени (а таких было немало по всей Руси) трудно найти столь "дремучего народника", по словам его коллег по несчастью, затягивавших поэта в подземелье диссидентства. Но он чутьём понимал, что в подземелье выживают только крысы, и становиться такой злобной диссидентской крысой не собирался. Жить на подачки зарубежных фондов решительно не желал. Как и Владимир Осипов или Леонид Бородин, он если и был инакомыслящим, то глубоко русским, национально мыслящим интеллигентом, защищавшим и в творчестве своём, и в жизни интересы русского народа. Он вообще никогда не был игровым, осознанно шкодившим поэтом, изначально чувствовал себя частью природы, частью природного народа, да и Россию воспринимал как великое природное космическое явление, дарованное нам сначала небесами, а потом и матушкой-землёй. Юрий Ключников отвечал своим заблудившимся в инакомыслии коллегам так же, как он отвечал ушедшим из интеллигенции в грузчики и кочегары, но образовавшим среди этого простого народа свою обособленную касту:
И зачем мне моё спасение
Без людей, которых люблю?
Без моей заплутавшей родины,
Вечно бьющей нас по рукам,
Вечно ищущей непогодины
И скитаний по адским кругам.
Юрий Михайлович всегда, всю жизнь писал стихи, без всякой надежды на их публикацию в советское время. Но и жертвой себя никогда не считал, не теми категориями жил, не умел мелко мыслить. Может быть, ему помогало давнее увлечение философией, книгами восточных мудрецов, индийской, китайской и арабской куль- турой? Со временем он пришёл и к Православию, никак не мог не прийти, ибо, будучи глубоко русским человеком, всегда жил по русским, а значит и по православным, канонам.
В его творчестве и природа, и Бог, и народность, и культура всегда сливались воедино. Он как бы русифицировал, христианизировал давние китайские каноны даосизма – Пути и Благо- дати, по которому своим трудом, своим творчеством должен проходить каждый человек. Впрочем, в бескрайней Сибири, с её просторами, с её дивной природой, с алтайскими горами и реками, водопадами и лесами поэту никак нельзя не быть хоть немного пантеистом. А тем более родной с детства Алтай с его загадочным, мистическим Беловодьем, природным раем для осуществлённого человека, никак не мог пройти мимо возвышенного поэтического сознания ещё молодого Юрия Ключникова.
Он всю жизнь пишет простые, чарующие стихи: надо ли гнаться за изысками формы, если в самой природе столько волшебных оттенков, сумей лишь передать хоть чуточку от её завораживающего богатства. Мне кажется, нынешняя усложнённость современной поэзии связана с её оторванностью и от народных корней, и от самой природы. Среди асфальта и бетона трудно оценить богатство мира, вот и приходится изобретать своё – иную природу, иные новые формы. Иной раз думаешь: может, и не случайно кормчий Мао посылал китайскую интеллигенцию на перевоспитание в деревню; пусть и проклинают его писатели, но сама китайская литература наполнилась новым природным, народным смыслом. Это как с "трудовым перевоспитанием" на заводе самого Юрия Ключникова – никак не хочет почувствовать себя поэт "жертвой", при всей нелюбви к чинушам и партократам. Что может быть выше простоты природы?
К простоте и красоте природных, народных смыслов тянулись и поздний Борис Пастернак, и Николай Заболоцкий, два русских гения ХХ века, по-своему повлиявших на творчество Юрия Ключникова.
Отбросив ненадёжную манерность,
"Впав, словно в ересь", в чудо простоты,
Они несли к ногам России верность,
Живые – не бумажные цветы.