Газета "Своими Именами" №4 от 21.01.2014
Шрифт:
А вот аттестация, подписанная генерал-полковником Руденко:
«...Офицер кадра с 1938 г., первичное звание присвоено в 1940 г., состояние здоровья слабое — болезнь ноги, позвоночника, особенно при перегрузке, переутомление и расстройство нервной системы. В личной жизни допускает поступки, не совместимые с должностью командира дивизии. В обращении с подчиненными допускает грубость, крайне раздражителен. Перечисленные недостатки в значительной степени снижают его авторитет как командира-руководителя. Лично дисциплинирован, идеологически выдержан. Вывод: Для повышения теоретической подготовки желательно послать на учебу в ВВА. Занимаемой
Это они так диктатора Сталина боялись и так о недостатках его сына молчали? 7.07.1946 года характеристику дает дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Савицкий:
«За первое полугодие 1946 года проведено 22 летно-тактических учения, все они прошли организованно, без происшествий. В целом дивизия по выполнению плана всех видов учебно-боевой подготовки занимает первое место в корпусе. За время, прошедшее после войны, 286-я дивизия заметно выросла, стала более организованной. Летный состав полностью подготовлен к выполнению боевых задач на средних высотах, 40% летчиков могут летать на больших высотах и в сложных метеоусловиях. Сам генерал-майор авиации Сталин обладает хорошими организаторскими способностями, оперативно-тактическая подготовка хорошая. Свой боевой опыт умело передает летному составу. В работе энергичен и инициативен, этих же качеств добивается от подчиненных. В своей работе большое внимание уделяет новой технике, нередко подает новаторские мысли и настойчиво проводит их в жизнь. Летную работу организует смело и методически правильно...
Вывод: Занимаемой должности вполне соответствует, может быть назначен на повышение…».
И никто из начальников Василия Сталина даже намека не делает на его якобы пьянство. О пьянстве вопят только сестра Василия да его сын.
И уже не удивил конец интервью:
«– У вас никогда не было желания поставить фильм о Сталине или об отце?
– Никогда не было, нет. И быть не может.
– Почему?
– А зачем? Не надо этого совершенно, и играть мне его не надо, хотя меня звали сто раз. Этого не нужно делать. Это пошлость. Такая пошлость с большой буквы. Сталин принадлежит истории, из которой его не изымет никто, как бы ни старался. При всех его чудовищных поступках, чертах характера, были и другие поступки. История всё просеет. И не мне этим заниматься, так же, как и этим людям, которые хотят сделать на этом определенный капитал. Это серьезная проблема. Даже если бы я пытался совершенно объективно в этом разобраться, меня все равно бы обвинили в необъективности. Поэтому зачем? Надо быть мудрее и оставить это истории».
В чём мудрость? В отказе защищать честь отца и деда от клеветы?? Это мудрость? Оставить истории клевету? Это мудрость? Гинзбург не боится, что его назовут необъективным, Володарский не боится, а у внука Иосифа Сталина и сына Василия Сталина начинается дрожь в коленках от того, что его как-то там назовут подонки? И что сделал бы с Бурдонским его отец, Василий Сталин, переставший считать Светлану Аллилуеву своей сестрой за то, что она отказалась от отца? Невольно вспоминается Т. Шевченко с его: «Славных прадедов великих правнуки поганые!».
Вот читаю интервью Бурдонского и думаю – а ведь это не люди в общепринятом понимании слова, а какие-то отдельные от людей существа со своими понятиями о морали, о мудрости, о пошлости. Да, конечно, такому поведению
А как яхту назовешь, так она и поплывет.
Ю.И. МУХИН
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
ОДЕРЖИМЫЙ, НАСУЩНЫЙ, ГРЕХОВНЫЙ…
Где оступился? Чего не учёл? Один из ответов: «…Тогда, в 1989 году, я, как и миллионы советских людей, ещё верил в сохранность Советской власти, более того — в её несокрушимость, в мощь народа, способного отстаивать её великое достижение — социальную справедливость. Каюсь, каюсь…
…О наша святая наивность! О наша романтическая вера в то, что там, наверху, в кресле Генерального секретаря ЦК КПСС ну ни за что не может сидеть обыкновенный прохвост и предатель! … И потребовался вандалистский разгром Верховного Совета в 1993 году, чтобы я досконально понял — и Горбачёв, и Ельцин, и многочисленные их воспевавшие «шавки либерализма» всё сделали для того, чтобы скрыть свою главную, черным чёрную цель — сокрушить нашу державу, напрочь изъять из обращения понятие «совесть и честь», заменив их волчьим — «нажива и корысть». И восторг «мировой закулисы», позволивший её марионетке Джорджу Бушу воскликнуть: «Наше достижение — крушение Советского Союза!»
— Подсудимый! Встаньте!
И так более четырёх лет…
За что? Почему? А за то, что журнал «Молодая гвардия», где печатались «Ночные беседы», мужественно и последовательно отстаивал право советских людей гордиться той Великой Победой и бесстрашно разоблачал стародавние планы сионистов-троцкистов подарить «мировой закулисе» всю как есть Россию с её природными ресурсами.
И шли в журнал письмишки, переполненные палаческой ненавистью, типа: «Сволочи журнала «Молодая гвардия»! Гады паршивые! Что вам плохого сделали Ульянов, Сахаров, Волкогонов… Всех вас надо уничтожить».
И вот — «Исковое заявление о защите чести и достоинства…» «Там меня представляют читателям как «сына полицая», «мерзавца», у которого, «оказывается… вся родня служила пособниками фашистов». Требую обязать редколлегию журнала «Молодая гвардия» опубликовать соответствующее опровержение».
— Встать! Суд идёт!
А почему ещё? А потому, что грешен Николай Кузьмин. Не всегда ему удавалось укоротить в себе самоуправного, напроломного «Стеньку Разина». Раз — и бросит « в надлежащую волну» то, что не стоило бы… Каялся, что сломал жизнь первой жены. Матерился, вспоминая, как неоглядчиво поверил молоденькой красавице и кинул далеко от разума первые приметы её холодной расчётливости. А следом уж настроился презирать всех, как есть, «баб», и за их лёгкую податливость его «мелькучему» зову в том числе. И в судебную, долгоиграющую передрягу попал в известной степени потому, что в запале-то боя его внутренний «Стенька Разин» не придал значения такому «пустяку», как ещё и ещё раз выверить точность формулировок. Ему было ясно одно: задета честь старого солдата, участника Сталинградской битвы, сражения за Берлин. Стало быть, его, патриота, святой долг — оборонить и воздать должное клеветникам, опубликовавшим в газете врунливую статью.