Газета "Своими Именами" №41 от 08.10.2013

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

«Архимандрит Гавриил вёл себя с власть предержащими не вызывающе». Эту несуразность - власть предержащие - особенно странно видеть в книге священнослужителя, ибо это исковерканная цитата из Послания апостола Павла к римлянам (13,1-5): «Всяк душа властем предержащим да повинуется. Несть бо власть аще не от Бога». Ведь это так часто цитируют! Предержащая власть – высшая, главная. Словом, за языком надо следить, а не просто «за словом ставить слово». Это – вкратце.

Любопытен Ваш рассказ о том, Георгий Александрович, как Вы ездили домой к своему институтскому преподавателю Е.А.Григорьеву. Это было в тот день, когда Вы, уже взрослый человек, крестились. Странно, что Вашей крёстной матерью стала совершенно незнакомая случайная женщина – уборщица в этой церкви,

которую Вы даже по имени не назвали. Выбор крёстных родителей дело серьёзное. Меня крестили не на последнем курсе института, как Вас, а, как это водится, в младенчестве, и моей крестной матерью стала родная тётя, которую выбрал мой дед, - Антонина Васильевна Карпова. А Вы, должно быть, даже имени своей крёстной матери не знаете.

Однако Ваша безымянная крёстная оказалась вроде бы пророчицей или ведуньей. Она объявила, что несколько дней после крещения Ваши молитвы будут «очень действенны», и дала указание, что Вам делать. И вот Вы по её воле поехали к Григорьеву. Жил он, пишете, у метро «Беляево», на окраине Москвы в однокомнатной квартире. «Я не знал, дома ли он (телефоны в те годы были не у всех)».

Не перебор ли тут? И окраина, и одна комната, и даже нет телефона... В 80-х годах телефон уже давно не был проблемой, труднее было сыскать человека или семью, у которых его нет. А ведь Григорьев – известный сценарист, лауреат премии им. братьев Васильевых, преподаватель ВГИКа. Как он оказался в таком положении? Но раньше он жил на Малой Дмитровке (ул.Чехова, 8) – в центре Москвы, и телефон, разумеется, имел: К-9-81-59. Но – не в этом дело.

Приехали Вы в Беляево, а Григорьева дома нет. И вот Вы страстно взмолились: «Иисус Христос, Бог, в веру Которого я сегодня крестился! Больше всего на свете я сейчас хочу увидеть Евгения Александровича Григорьева, моего учителя. Я понимаю, что не должен по мелочам беспокоить Тебя. Но, если можно, сделай это для меня сегодня». И что же? Нет предела милосердию Божьему. Видимо, Он подумал: «Это – можно. Жалко что ли. Можно». И Евгений Александрович тут же явился. Замечательно!

Но, как Вы знаете, 6 августа 2000 года Ваш учитель почил в Бозе. И неужели за минувшие тринадцать лет Вы ни разу не вознесли молитву о его воскрешении? Вот это было бы не «по мелочам».

Но у Вас почему-то и дальше преобладают молитвы, просьбы к Богу, похожие на обращение в Бюро добрых услуг, которые в Советское время выполняли для населения много хороших дел: чинили примусы, подшивали валенки, ремонтировали санузлы... Вот пропала у Вас дорогая книга. И что же? Оказывается, есть специальная молитва о пропавшей вещи - 50-й псалом царя Давида. Вы его прочитали, подкрепили Символом веры – и книга тут же нашлась. Отлично! Другой раз зимой Вы ехали куда-то с приятелем на машине и угодили в придорожный сугроб, да так, что не могли выбраться. Пропадай моя телега – все четыре колеса. И Вы опять... Неужели и на этот случай есть надлежащая молитва? Выходит. Вы взмолились: «Господи, помоги нам!.. Сделай что-нибудь! А то мы здесь замерзнем и погибнем!..» На этот раз не потребовался и Символ веры. Господь тотчас прислал вам своих «ангелов в образе четырёх пьяных офицеров», возвращавшихся с какой-то пьянки. Оказывается, Всевышний не пренебрегает для благой цели и пьянчугами. Очень демократично. Это для меня тоже новость.

Так же поступают и Ваши персонажи, причем порой они обращаются не к самому Богу, а к святым да ещё в довольно бесцеремонной форме. Так, у некой Фроси убежала тёлка, видно, хотела перебраться на другой берег реки к стаду. И Фрося воскликнула, имея в виду преподобного Серафима: «Батюшка Серафим! Ты что, уснул? Не видишь, что ли? Тёлка-то убежала!» И какой эффект? «Тёлка сразу стала. Как вкопанная. Повернулась и побрела обратно». Значит, услышала тёлка голос преподобного и поняла его волю. Очень отрадно. Тёлка не иголка. А вот молитва о пропавшей кошке есть? Думаю, вряд ли. Ведь кошка-то по сравнению с телкой едва различима.

Замечательна история и с машиной жены Александра Крутова, главного редактора для меня, русского, не очень съедобного журнала «Русский дом». Вы освятили её машину, а на другой день, несмотря на это, её украли. Но автолюбительница тотчас вспомнила «особую антиугонную молитву» и - через день машину благополучно нашли. Да святится имя Твое!

Но должен заметить,

что у меня иногда случается так: о ком-то подумаю, кого-то вспомню и вдруг – безо всякой молитвы!- этот человек или звонит, или письмо от него получаю, а то и является собственной персоной. Или вот прошлой осенью я потерял ручные часы, дорогой мне подарок газеты «Патриот». Уж так я убивался!.. А в мае, убираясь в моём кабинете к Первому мая и Дню Победы, жена, знавшая о пропаже, нашла их. И часики тикали. И всё это безо всяких молитв. Видно, моя Татьяна и впрямь святая, как я всегда считал.

Но, веря в могущества Вашего способа борьбы с разного рода нестроениями, позволю себе высказать два пожелания. Во-первых, хорошо бы Вам, Георгий Александрович, в следующем издании книги, которое не заставит себя ждать, привести тексты всех этих молитв – о пропавших книгах, машинах, собаках, коровах, ослах... Ведь во всех рассказанных Вами случаях и обращения, и молитвы, и, так сказать, адресаты были разные. Во-вторых, как я уже сказал, все обращения к высшим силам, о коих Вы поведали, похожи на заявку в Бюро добрых услуг по не столь уж значительным частным эпизодам вроде перегоревшего утюга. И это для кого-то может показаться просто ширпотребовской профанацией веры. Ведь и без того, как пишет в «Литгазете» израильский публицист Авигдор Эскин, «в России процент воцерковленных людей сегодня достигает трех процентов» (3.7.13). Так почему бы Вам не обратиться к Богу по вопросам гораздо более существенным, важным не только для библиофилов или автолюбителей, а для всего народа. Вот, допустим, сейчас, как и в прошлые годы демократической эры, на востоке страны – в Приморье, Якутии, на Урале - одновременно бушуют две стихии: лесные пожары и наводнения. Самый подходящий момент воззвать: «О Всемогущий, перемести проливные дожди туда, где пламень адский! Ну что Тебе стоит...» Или вот президент Путин уже не один год сулит нам 25 миллионов рабочих мест. И тут было бы уместно взмолиться: «Господи милосердный! Они не ведают, что и творят и говорят. Не какие-то непонятные «места» надо создавать. Ведь полицейские, торговцы, певички, фокусники это тоже «места». А надо строить заводы, промышленные предприятия, комбинаты – там и будут реальные, конкретные рабочие места. Просвети их, Господи! Пусть для начала построит нам хоть свечной заводик на тридцать рабочих мест». Можно вспомнить ещё и о том, что власть наша долго сотрясала атмосферу кликами о модернизации. Кричала, кричала – и вдруг замолчала. Теперь, вспомнив о великой советской индустриализации 20-30-х годов, они голосят о «новой индустриализации», путинской. И тут впору взмолиться: «Господи, пожалей ты нас, православных. Убери Ты этих трепачей к чертовой матери. Дай вздохнуть полной грудью народу нашему!»

Перед читателем Вашей книги проходит длинный ряд священнослужителей, которых Вы, естественно, стараетесь представить в самом благоприятном свете. Так, пишете, что иные из них были на фронте, защищали родину. Очень достойно! Но когда я читаю, что в одном монастыре «больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами войны, а другая немалая часть прошла сталинские лагеря, а третьи испытали и то и другое» да ещё они при оружии, то тут можно только или посмеяться, как когда-то на концерте Райкина, или ощутить себя на очередном нынешнем выступлении по телевидению Сванидзе, именующего себя историком.

А Вы уверяете к тому же, что Ваши собратья не просто были на фронте, а «прошли всю войну»: и о. Нафанаил – всю, и о. Досифей – всю, и о. Алипий – всю... Но надо бы Вам знать, что ведь не так уж много воинов Красной Армии всю-то прошли. Об о. Алипии даже сказано, что он «четыре года воевал». Вы ставите в неловкое положение своих персонажей. Ведь четырех-то лет война всё-таки не длилась. Тем более это попахивает липой, что, оказывается, «он прошел путь от Москвы до Берлина». Если от Москвы, то, значит, первые самые страшные полгода войны он не видел, ибо «путь от Москвы» начался в декабре 1941 года. Вот так и Ваш Солженицын голосил: «Четыре года моей войны!» А когда его уличили во вранье, признался: с мая 1943 года. Да ещё от двух последних месяцев улизнул, обдуманно посадив себя в Бутырку с помощью антисоветских писем, что рассылал по разным адресам. Странно и то, что за его «четыре года» Алипий даже ефрейтора не получил, не говорю уж о сержанте, а так и остался рядовым. Вон Солженицын-то меньше чем за два года от лейтенанта до капитана допёр.