Газета Завтра 221 (60 1998)
Шрифт:
Кроме концерта на кассете, дается полная дискография группы с комментариями самого Ревякина, сведения из истории “Калинова Моста”. Приведено несколько интервью с поклонниками — чистых и наивных в своей тупости… В самом деле, интересно знать, о чем думают непуганые столичные тусовщики, слушая “Сибирский марш”? И на контрасте с этим почти в конце кассеты — интервью с Ревякиным.
Корр. Что бы вы пожелали своим поклонникам?
Ревякин. Я хочу, чтобы они ужаснулись своему положению, и чтобы
Корр. В гнев на кого?
Ревякин. В гнев на западный образ жизни, на Голливуд.
Корр. Вы такие русофилы?
Ревякин. Мы не русофилы. “Русофилы” — это все в прошлом. Мы — “КАЛИНОВ МОСТ!”
Вторая новинка — “КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ”, “Русский порядок”, (Р) “ЗеКо Рекордс”, 1997.
8 песен записаны нашими братьями из Минска — Владимиром Селивановым со товарищи на студии Революционного творчества “ГУЛАГ”.
Это, конечно, не “Гражданская оборона” (хотя ее сильнейшее влияние чувствуется в каждой песне), но рок — настоящий, жесткий, забойный и “красно-коричневый”.
Песню “Шагает ГУЛАГ” рекомендуется использовать как аргумент в политической дикурсии на ток-шоу.
Сердце горячее вновь закипело
С вами, чекисты, Слово и дело!
Песню “Время” надо слушать красным агитаторам перед всеми выборами — эффект будет налицо.
“Нас девки любили, нас вешали в небо,
Нас ставили к стенке и душу долой,
Нас плавили в печке и в речке топили
В то веселое Красное Время —
На северном небе под красной звездой!”
Оборону держат братья-белорусы!
l
Дорогая редакция! Конечно, попса задолбала народ ремейками и ремиксами. Однако почему бы патриотам для разнообразия не использовать эстрадные наработки?
Сергей Овчинников, Белгород
Представьте такое:
13-14 февраля состоялся Пленум ЦК КПРФ по молодежи.
К этому событию женская техно-хаус-рэп-группа “ПАРТИЯ” выпустила видеоклип песни с одноименным названием. Презентация клипа состоялась в минувшее воскресенье на дискотеке “Партийная Zona” в МДМ. Собравшиеся вместе с герлами из группы скандировали:
“У меня есть старший брат!!!
Верный Партии солдат!!!
Если б жабой не была бы!!!
Тоже в Партию пошла бы!!!”
Шоу прошло по высшему разряду, за исключением маленькой неприятности — с ведущим дискотеки Нодаром Квантришвили случился эпилептический припадок при виде красного флага. Пострадавший госпитализирован. Все на party! Great communist party!
l
Виктор Цой… За ним — Игорь Тальков. Они ушли от нас вместе с Империей, они остались в Империи, и их разлука с нами очень символична. Творчество этих поэтов, как любое истинное творчество, не подчиняется законам “купли-продажи, законам “демократической” России. Они погибли…
Актуальность
Слышите шелест плащей?
Это мы!
Дальше действовать будем мы!
Русские (без кавычек) газеты, хоть и редко, но пишут об Игоре Талькове. Но почему-то совсем забыли о национальном поэте — Викторе Цое. Или же плохо знают его?.. Но незнание поэтов не освобождает от ответственности.
Алексей ВЕРИН, Московская область
Цоя мы знаем и ценим. Но именно в эти дни мы вспоминаем другого певца…
Десять лет назад ушел из жизни НАШ поэт и музыкант Александр Башлачев — человек, возненавидевший время предателей.
Об этом “СЛУЧАЙ В СИБИРИ” — песня, текст которой тыловые вши “демократии” не захотели публиковать.
Пока пою, пока дышу,
любви меняю кольца,
Я на груди своей ношу
три звонких колокольца.
Они ведут меня вперед
и ведают дорожку.
Сработал их под Новый год
знакомый мастер Прошка.
Пока дышу, пока пою и пачкаю бумагу,
Я слышу звон. На том стою
А там, глядишь — и лягу.
Бог даст — на том и лягу.
К чему клоню? Да так, пустяк.
Вошел и вышел случай.
Я был в Сибири. Был в гостях.
В одной веселой куче.
Какие люди там живут!
Как хорошо мне с ними!
А он… Не помню как зовут.
Я был не с ним. С другими.
А он мне — пей! и жег вином, —
кури! и мы курили.
Потом на языке одном
о разном говорили.
И он сказал: — Держу пари —
похожи наши лица.
Но все же, что ни говори,
я здесь, а ты — в столице.
Он говорил, трещал по шву:
мол, скучно жить в Сибири.
Вот в Ленинград или в Москву…
Он показал бы большинству
И в том и в этом мире.
— А здесь чего? Здесь только пьют.
Мечи для них бисеры.
Здесь даже бабы не дают.
Сплошной духовный неуют.
И все, как кошки, серы.
— Здесь нет седла, один хомут.
Поговорить-то не с кем.
Ты зря приехал. Не поймут.
Не то, что там — на Невском.
— Ну как тут станешь знаменит?
Шептал он сквозь отрыжку.
— Да что там у тебя звенит?
Какая мелочишка?
Пока я все это терпел
и не спускал ни слова,
Он взял гитару и запел.
Пел за Гребенщикова.
Мне было жаль себя, Сибирь,
гитару и Бориса.
Тем более, что на Оби
мороз всегда за тридцать.
Потом окончил и сказал,
что снег считает пылью.