Газета Завтра 23 (1072 2014)
Шрифт:
С высокой трибуны бундестага писатель заявил на всю Германию, на весь мир: "Маршал Жуков приводит цифру - 1 миллион 200 тысяч голодных смертей". Сам Гранин в "Блокадной книге" называл другую цифру - 900 тысяч. Но то было в Советское время. А теперь, после контрреволюции, можно чужими авторитетными устами вбросить и побольше на 300 тысяч. Но это очередное вранье, за которое надо извиняться. Вот что на самом деле писал маршал Жуков: "Мы совершенно не собирались скрывать число жертв преступлений немецких фашистов. Мы об этом никогда не забудем! Просто установить сразу после войны подлинные цифры жертв осады оказалось делом нелегким. В страшную блокадную зиму 1941-42 годов точно подсчитать умерших от голода было некому.
Первой объявленной цифрой погибших было 632 тысячи человек. Советские историки затем уточнили эту цифру. Вот что было написано в пятом
Впоследствии Чрезвычайная Государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что за время блокады Ленинграда погибло от голода 642 тысячи и от налётов фашистской авиации и артобстрелов пали около 21 тысячи человек" (Воспоминания и размышления. М., 1992.Т.2, с. 210).
Что же в итоге? Маршал Жуков приводил данные о смерти от голода 642 тысяч ленинградцев, а писатель Гранин, лауреат премии Генриха Гейне, приписал ему 1 млн. 200 тысяч, т.е. соврал немцам как бы чужими устами, цифру, преувеличил почти в два раза. За такие проделки канделябрами бьют. Невзирая на возраст.
Дальше, развесив уши, немецкие законодатели слушали: "Когда на Ладожском озере лед окреп, по нему проложили "Дорогу жизни" и началась эвакуация". Началась!.. А что ж, поглощая ромовые бабы, Жданов, командующие Ворошилов, потом Жуков, Говоров и другие руководящие товарищи не догадывались, что ведь можно эвакуировать, организовать хоть какое-то снабжение и по воде? Существовала же Ладожская военная флотилия. Это в августе 1941 года - 66 кораблей и катеров, даже одна подводная лодка. Да ещё, надо полагать, имелись гражданские суда. А авиация? И коммунистические тупицы не догадывались всё это использовать, ждали ледовой дороги? Ведь она, как известно, была открыта лишь 22 ноября. Вот только тогда и "началась эвакуация"? Лжец! Она началась ещё до блокады - 29 июня 1941 года, на пятый день после того, как был создан Совет по эвакуации при правительстве (А.Волынец. Цит.соч. Стр. 333) И даже тут Герой соврал почти на полгода, героических и страшных.
И дальше всё в том же ледовом духе: "Пока не растаял лёд на Ладожском озере, удалось эвакуировать 376 тысяч человек" И всё? Молчит. И куда флотилия делась? Так вот, почетный гражданин Санкта, эвакуация проводилась и зимой и летом. И по воде, и по льду, а отчасти и по воздуху всего было эвакуировано около 1 миллиона 700 тысяч человек, в том числе самолётами - около 200 тысяч (ВОВ.Энциклопедия.М., 1985. с. 401). Приходилось мне слышать, что по распоряжению Сталина именно самолётом вывезли Анну Ахматову.
Кое в чем Гранин просветил немцев и о некоторых военных операциях. Например: "Синявинская операция длилась до конца октября. Ничего не получилось с прорывом блокады. Наши войска потеряли 130 тысяч человек". Во-первых, операция продолжалась не до конца октября, а до 10 числа. Во-вторых, потери бывают разные: убитые, раненые. Гранин сказал так, что можно подумать 130 тысяч - это убитые. На самом деле наши безвозвратные потери составили не 130 тысяч, а около 40 тысяч, это 21% общей численности наших войск в этой операции, санитарные потери - 73 589 человек, всего 113 674 человека. (Г.Ф.Кривошеев и др. Книга потерь. М., 2009. С.180), а вовсе не 130 тысяч. Конечно, любой человек может ошибаться, но Гранин все время круто ошибается только в одну сторону - против Кранной Армии, против своего народа. Это дает основание говорить, что мы имеем дело не с ошибками, а с обдуманным, сознательным враньем. Можно ли перед такими людьми извиняться? Да с какой стати? Пусть они сами извинятся за свои вороха лжи, и не об одном человеке, как обвиняют В.Мединского, а о миллионах сограждан.
Надо ещё заметить, что есть столь кошмарные вещи, что рассказывать о них не следует, ибо они так подавляют психику, всё существо человека, что перестаешь соображать и уже забываешь виновника этого кошмара. Писатель должен понимать это лучше других. Так вот, Гранин в своем выступлении в бундестаге и не подумал воздержаться от рассказа о таких кошмарах блокады.
Первого января этого года утром в квартире Гранина раздался звонок в дверь. Телеграмма. Правительственная. Юбилейная. С цветочками. Юбиляр читает: "Вы по праву пользуетесь высоким, заслуженным авторитетом как мужественный, сильный духом человек" Может быть, юбиляр подумал тут: "Ещё бы! Полвека состоять
" как человек, прошедший огненными дорогами Великой Отечественной войны" Возможно, юбиляр, читая это, вспомнил все свои огненные дороги, включая те, что проходили через Горький, Ульяновск, Москву, Тулу. Возможно.
"как выдающийся писатель и публицист, как настоящий русский интеллигент" Вообще-то в военных документах замполит Гранин значится как украинец, но это мелочь. Народы-братья.
" как подвижник" Конечно, конечно. Всю жизнь очень много двигался и туда и сюда.
"Ваши литературные произведения проникнуты искренней любовью к людям, в России, к её великой истории и традициям.". Конечно, проникнуты. Аж насквозь.
"они поднимают важные нравственные мировоззренческие проблемы и в полной мере отражают вашу жизненную гражданскую позицию".
Весь день Даниил Александрович любовался на эту телеграмму, а вечером явился и сам автор её. Вы думаете, это был Медведев? Ошибаетесь. Совсем не Медведев. Они обнялись, расцеловались, и Явившийся прикрепил на груди Гранина орден Александра Невского. Этот орден был в этом случае как нельзя кстати. Ведь именно Александр Невский сказал: "Кто с враньем к нам придёт, тот от своего вранья и погибнет. На том стояла и стоять будет русская земля".
Критика и спячка
Анастасия Белокурова
5 июня 2014 0
Культура
К итогам Каннского фестиваля
Завершился 67-й Каннский фестиваль. В первый же день работы главный праздник кино привлек к себе внимание скандальным этюдом, окрашенным в гламурные тона. Негативные отзывы обрушились на фильм открытия, очередную биографическую картину Оливье Даана, повествующем об одном годе из жизни Грейс Келли - крайне сложном для нее - 1962-м. Тогда бывшая голливудская знаменитость, а ныне княгиня Монако, окончательно порвала с возможностью вернуться на экран и полностью посвятила себя княжескому дому Гримальди. Правители крохотной европейской державы, в том числе и сын Келли, действующий монарх Альбер II, бойкотировали Канны. Их поддержали и простые жители, запомнившие Грейс совсем другой. Негодуют теперь также и французы, которых выставили кровожадными имперцами, мечтающими "утопить Монако в Средневековье". Сам фильм оказался обескураживающим. Но его проблема не столько в стандартном наборе нелепостей и исторических неточностей, в изобилии которых ее обвиняют Гримальди. По версии авторов, только проникновенно-беспомощная речь Грейс на балу, учрежденном Красным Крестом, ее голубиная песня о том, что только любовь спасет мир, удержала де Голля от вооруженного вторжения на территорию маленького княжества. Американская демократия принесла мир в полузадушенную идеями коммунизма и фашизма старомодную Европу. Право, смешно.
За победу в основном конкурсе боролись и Оливье Ассаяс, и Дэвид Кроненберг, и братья Дарденны (куда ж без них), и сам Жан-Люк Годар. Прибавьте к этому такие имена, как Кен Лоуч, Майк Ли и Нури Бильги Джелайн - список получается хоть и предсказуемым, но довольно внушительным. Однако главное внимание было приковано к другому конкурсному участнику - новому творению Андрея Звягинцева "Левиафан". Посмотревшие фильм уже окрестили его "великой грандиозной картиной о современной России". От каннского жюри фильм удостоился приза за лучший сценарий - его разделили сам Звягинцев и его постоянный сценарист Олег Негин. Неизвестно пока выйдет ли "Левиафан" в российский прокат - в фильме присутствует мат, который может отпугнуть чиновников от культуры. И как утверждают либеральные обозреватели, глубинная правда жизни и очень жёсткая критика, что тоже может не прийтись по душе цензорам. Тем более, что под Левиафаном, чей скелет в картине живописно раскинулся на берегу северного моря, мыслящий библейским масштабами, склонный к гигантомании мышления, Звягинцев подразумевает российскую государственность, её кромешный ужас и мрак. От возможного проката можно ожидать следующее - если фильм вызовет у кого-нибудь негативную реакцию, тот тут же будет обвинён в кремлёвской пропаганде, станет очередным "рабом Путина", et cetera. Сработает синдром Навального, чья секта ещё не так давно готова была заклевать заживо всех, кто сомневался в нравственной чистоте лидера-авантюриста.