Газета Завтра 317 (52 1999)

Завтра Газета

ЭТО ЧЕРТОВО ТРИНАДЦАТОЕ!

"Мы долго молча наступали. Досадно было, боя ждали", — перефразируя воевавшего на Кавказе поэта, делаю запись на странице блокнота в унисон настроению крепких мужиков, испытанных на первой чеченской войне. Под ударами артиллерии основные силы террористов убрались из Червленной. Залижут раны и сосредоточатся за Тереком, все равно их придется рано или поздно "зачищать". Какой ценой — покажет время. Осталось разобраться с бандой, которая, воспользовавшись удобным моментом, захватила Червленную Узловую. Ближе всех

к этому населенному пункту — позиции роты капитана Байсакала Нуртуганова. Утром 13 октября отправляемся туда вместе с подполковником Беловым.

Олег молчалив и сосредоточен. Такое ощущение, как будто внутри у него туго сжатая пружина. Еще бы! Очень серьезная работа предстоит. Боевая в полном смысле этого слова. Солдаты с уважением поглядывают на фотокора, бережно придерживающего "Никон".

— Смелый мужик! Наш! — наклоняясь к моему уху, перекрикивает рев бээмпэшки рядовой Сергей Бойков. — Пацаны с него пример берут, правду говорю.

А для Смирнова смелость — неотъемлемое качество репортера. За плечами Афган, Карабах, Абхазия и Южная Осетия, стреляющий Вильнюс, пять командировок в Чечню. Имеет премии МВД России, Союза журналистов в номинации "За личное мужество при исполнении профессионального долга". Награжден кавказским крестом — нагрудным знаком "За отличие в службе".

И вот это чертово тринадцатое!

Время — к полудню. Комбат уточняет задачу ротному: "Действуя на левом фланге десантников, выдвинуться вдоль канала к опорному пункту противника на северной окраине Червленной-Узловой. И, с учетом обстановки, во взаимодействии с соседями уничтожить боевиков".

Это если говорить кратко... А вообще-то комбат, ротный, взводные, артиллеристы, разведчики пахали по карте по полной программе — пути подхода прощупывали карандашом чуть ли не до миллиметра. В реальности это были труднопроходимые метры густой "зеленки", камышей.

Сели на броню. Пошли. Черепашьим шагом. Впереди — разведка. Мы с Олегом — на БМП комбата.

Олег ловит свой кадр: то физиономия бойца ему понравилась, то бээмпэшки красиво повернулись. Радуется: "Мягкое освещение".

А за работой Смирнова с интересом наблюдает наш "док" — начальник медслужбы батальона старший лейтенант Александр Пресняков. Так уж было решено — во время операции все "некомбатанты" должны "хвостиком" держаться за командиром.

Справа "нефтезавод" — цистерна с ворованной нефтью и самогонный аппарат при ней. Тут же окопчик, в нем два десантника с автоматами.

Комбат спрыгнул с брони, чтобы уточнить обстановку. Следом — "док", мы с Олегом и еще пара бойцов. Залегли. Выяснилось, что "духи" постреливают из "зеленки". Подполковник спрашивает: "Часто?" — "Не то, чтобы очень, но достают. Заорут "аллах акбар" и пульнут, мать их... Мы в ответ — очередями".

Решили перекурить и пораскинуть мозгами. Олег полез за своей "Примой". Вдруг вижу — он как-то сжался и ругнулся: "Ох, е...!" Я подумал — колючку задницей нашел... Но почему звук выстрела? И кровь меж пальцев Олега, прижатых к животу...

Первым врубился Пресняков: "Ранен!" Хватает Смирнова и стаскивает в окоп. Бойцы помогают. Тут и до меня дошло — хреново дело! Вижу

лицо комбата, глаза... В них такое... Вспомнил его слова: "Я же головой за корреспондентов отвечаю".

Лязг затворов. Тоже загоняю патрон в патронник. Стреляем, чтобы отогнать "духов". А Олегом уже занимается "док": повязка, промедол. Я — ему: "Саша, как?" — "Тяжелый — в живот..." — "Ох, е...!"

Бегут бойцы с носилками. Софринцы — ребята опытные: бээмпэшка под раненых тут как тут. Признаюсь, во мне взыграл журналистский бес — щелкнул пару раз своей "мыльницей". Олег меня поймет.

И он о том же думает: "Юра, камера!" "Док" протягивает мне Олегов "Никон".

По правому борту БМП вызванивают пули. Комбат ответными очередями по "зеленке". Оглянувшись, машет рукой водителю: "Вперед, быстрее!"

Что я пережил, сидя на броне, пока доехали до КП бригады, знаю только я. Молился Богу: "Спаси и сохрани Олега!" Наводчик-оператор то и дело выглядывал из люка и, успокаивая, докладывал: "Живой, моргает..."

"Мех" жал на газ до упора. Примчались на КП. Там — "корова", Ми-26, которую задержал по рации наш "док". Забрасываем раненого. Теперь уже и сам вижу — он в порядке. Слышу: "Отснятые пленки в кашээмке у комбата, не забудь... Жаль, не доснял операцию".

Его операция была впереди, в полевом госпитале...

Из 323-го медотряда специального назначения Уральского военного округа, что развернут в Кизляре, Олега доставят сначала в буйнакский госпиталь, потом — в краснодарский...

А я, сообщив о случившейся беде в штаб группировки, на перекладных — в Червленную. За пленками... И, как по заказу, первыми из знакомых софринцев встретил подполковника Белова и старшего лейтенанта Преснякова. На немой вопрос отвечаю: "Олег всем шлет привет. Жалеет, что не доснял операцию". — "Тогда вам придется вместо него поработать. Завтра утром опять — к Червленной Узловой. С разведчиками и снайперами-собровцами".

Хорошо, что предусмотрительный Смирнов посоветовал мне прихватить "мыльницу", думаю. С Олеговой камерой мне не сладить...

* Некоторые фамилии изменены

Современный газовый керамический обогреватель 5 экономно расходует газ при высокой мощности нагрева.

Владислав Шурыгин ПУЛИ В СПИНУ

Передача НТВ "Глас народа", гости для телевидения традиционные — русских почти не увидишь... Ведущий — обрюзгший Киселев.

Тема — итоги выборов. Но о выборах тут то и дело забывают, и во всю ветхозаветную прыть обрушиваются на Россию и русскую армию за то, что она пытается усмирить бандитскую Чечню. "Россия заплатит за это страшную цену!" — заходится кто-то в визге. "Су-24 и Су-25 нельзя применять для антитеррористических операций! Су-24 и СУ-25 нельзя применять…" — как субботнюю молитву, талдычит экс-конструктор этих самых "Су" и призывает всех перечитать не то Франка, не то Френкеля, которого последний раз издавали в шестидесятые годы…