Газета Завтра 351 (34 2000)
Шрифт:
Существуют веские доказательства того, что это был таран натовской подлодкой нашего подводного корабля. Об этом говорят авторитетные флотоводцы и простые моряки. Даже Илья Клебанов официально заявил, что 12 августа произошло столкновение "Курска" с "подводным динамическим объектом водоизмещением более 8 тысяч тонн". Это была подлодка класса "Лос-Анджелес" или более современная субмарина класса "Си вулф", вскоре после трагедии она срочно запросила помощи в норвежском порту — там, где натовцы никогда не базировались. Очевидно, именно этой лодке принадлежали два найденных спасательных буя с нехарактерной для наших
Это не мог быть самопроизвольный взрыв нашей торпеды, поскольку на учениях боевые торпеды никогда не используются, а сами они просто так не взрываются. Это не могло быть и столкновение с нашим или чужим надводным кораблем, вроде ледокольного сухогруза, иначе об этом стало бы известно на следующий день. Обшивка лодки вогнута внутрь; пробита не только торпедная часть, но и распорота рубка — все это свидетельствует о внешнем воздействии на подводный корабль.
Существует также вероятность того, что практическая, учебная стрельба нашей подлодки была принята следящей натовской субмариной за боевую атаку, в результате чего по нам был применено боевое противолодочное оружие. Но и в этом случае та подлодка нарушила все писаные и неписаные правила поведения в районе чужих боевых учений.
Версия о столкновении подтверждается косвенными фактами. О чем двадцать пять минут беседовали в день трагедии Клинтон и Путин? Зачем сразу после инцидента приехал в Москву шеф ЦРУ? Почему в тот злосчастный день над районом гибели "Курска" постоянно барражировали американские "Орионы"? Почему пять дней молчал президент?
Это молчание дорогого стоит. Молчит не только власть. В эти дни затыкают рот морякам и адмиралам, заставляют скрывать правду военных экспертов и спасателей. Молчание объясняется тем, что у России больше нет национального суверенитета.
Вместо него сегодня разворачивается либеральная шумиха на костях. Нас заставляют поверить, будто это была авария на лодке, в которой "нет смысла искать виноватых на стороне". Что наши подводные корабли ненадежны, командование — некомпетентно, а спасатели — неумелы. Что нам нечего делать на морях, даже у родных берегов, и "такие лодки нам не нужны". Что имперскость и океанский флот — бранные слова. Что Америка — наш лучший друг, раз готова покопаться в останках нашего убитого судна. Что даже слабая попытка президента вспомнить о величии России всегда будет оборачиваться подобными "авариями". Вся эта истерия направлена на срез государственнической программы Путина, демонтаж военного руководства и уничтожение остатков боевого потенциала России.
Но моряки, спасающие сегодня гордость флота, эксперты, по следам обломков определяющие причины трагедии, Путин, принимающий доклады о ситуации, знают истину. Она такова: американцы, преднамеренно или нет, не просто уничтожили один из лучших наших подводных кораблей, но произвели атаку на ядерный объект у берегов России, взрыв двух реакторов которого превратил бы в Чернобыль северо-запад Евразии. По сути, "Курск" — наша первая жертва в Третьей мировой ядерной войне, и кто знает, где случится следующая: у берегов Приморья или в Москве? Если сегодня руководство страны пойдет на компромисс с американцами, НАТО и внутренней пятой колонной, смолчит о случившемся, совершит
Делайте ставки на спорт webmoney и другие 3 способы оплаты.
Вечная память подводникам "Курска", погибшим за Россию!
Empty data received from address [].
Владислав Шурыгин ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД
Тьма!
Первобытная, та, которая была до сотворения мира. До первого вздоха. До первых звезд. Безжалостная. Растворяющая в себе все без остатка.
Последняя тьма.
Холод.
Он вливается в тело, сковывает, завораживает, лишает воли, дурманит и зовет с собой в небытие. Туда, где уже нет ни боли, ни удушья, ни страха.
Море.
Родное, соленое.
Покорное. Привычное.
И вдруг взбесившееся, в мгновения превратившееся в страшную силу, смявшую и порвавшую тысячи тонн легированной стали, как жесть консервной банки.
Вот оно — ленивой ледяной плитой лежит вокруг. Неторопливо, страшно подползает все ближе, выжимая из объема отсека остатки воздуха.
Каждый вдох — мучение.
Сжатый страшным водным прессом воздух буквально врывается в легкие, распирает, рвет грудь и мучительно трудно его выдохнуть. Кислорода все меньше.
И углекислота предательски туманит сознание.
Путает сон с явью. Бытие с небытием.
Тьма.
Холод.
Море.
Удушье.
Отчаяние.
И только онемевшие пальцы, сжимающие сорванный водой тяжелый вентиль, механически выстукивают им по стали переборки:
три простых, три двойных, три простых.
Три простых, три двойных три простых.
— SOS! SOS!.. Вода!
…Три простых, три двойных, три простых…
SOS! Вода!
Все произошло слишком быстро.
Страшный удар, сбивший с ног. Удивление, растерянность, взгляд на приборы. Глубина — 60…
И вдруг страшный, ни с чем не сравнимый рев моря, врывающегося в отсеки.
Инстинкты быстрее чувств. Бегом к кремальере. Успеть задраиться, загородиться от воды, закрыть ей путь в глубину лодки! Туда, где за твоей спиной в отсеках твои товарищи, друзья.