Газета Завтра 351 (34 2000)
Шрифт:
Вода все ближе. Ее не видно в полной тьме, но каждой клеточкой тела чувствуешь ее приближение. Вот она уже лизнула грудь.
Все труднее дается каждый вздох. То и дело накатывает забытье, но уснуть, отключиться нельзя. Иначе — все. Тьма.
И вдруг сквозь углекислотную муть, сквозь забытье гулкий удар по корпусу:
"Нашли! Господи, они нашли! Они спасут, они рядом. — И слезы, которые невозможно сдержать, текут по щекам.
Уже не одиноки. Там, наверху друзья и товарищи борются за спасение, пробиваются сюда!"
"Колокол" сажают! — озаряет сознание. Только бы успели! Надо дать знать о себе. И рука вновь выстукивает по корпусу: три простых, три двойных, три простых. Три простых, три двойных три простых.
— SOS! SOS! …Вода!
…Три простых, три двойных, три простых…
— SOS! Вода!
Томительно тянутся минуты.
А море, словно испугавшись, что люди вырвут у него очередную жертву, все выше подымается по телу, ползет к горлу, стремясь забрать себе моряка.
Не успеют... Слишком мало времени. Губы хватают воздух у самого потолка.
И отдавая свой последний вдох ледяной воде, он еще успел подумать: жить!..
Комфлота вышел на открытую надстройку крейсера. Час назад он отдал приказ прекратить погружения "гэсэашек" — шторм больше не позволял работать спасателям. И теперь оставалось только ждать.
Он смотрел на бушующее море перед собой. Пенные валы вздымались к небу и опадали грязной мутной зеленью. В трех кабельтовых от крейсера качался на волнах БПК. Он словно очерчивал границы трагедии. Между ними, под этими ревущими волнами, на дне в полной тьме боролись сейчас за свою жизнь его моряки.
И он всеми силами своей души кричал им:
— Держитесь!
— Не сдавайтесь! Мы делаем все, что только можем!
…Командующий уже знал, что министр обороны, выслушав его доклад, принял решение принять помощь норвежских водолазов, что они готовятся к вылету и через сорок восемь часов будут здесь. Он знал, что уже утром под воду вновь уйдут спасательные аппараты и будут вновь и вновь пытаться стыковаться с лодкой.
Он только не знал, есть ли у него эти сорок восемь часов. Есть ли у него время хотя бы до завтра.
Как еще не знал, что страшный таранный удар вражеской субмарины и последующее столкновение с дном деформировали комингс-площадку и сделали невозможным стыковку с "Курском".
Он смотрел в бущующее зелено-черное море и, казалось, сквозь него видел дрожащие огоньки церковных свечей. То светились души его моряков. Все слабее, все тише. Истаивали, уходили во тьму.
И он, не умеющий молиться, не верящий ни в бога, ни в черта, тихо шептал морю и ревущему ветру.
— Держитесь, братцы!
Держитесь!
Владислав ШУРЫГИН
Евгений НефЁдов БЕССМЕРТИЕ
Empty data received from address [].
Кавад Раш “БРАТИЕ МОЯ МИЛАЯ, РУСИ, ПОТЯГНИТЕ ЗА ОДИНО СЕРДЧЕ!"
ПОМЫСЛЫ И МОЛИТВЫ ВСЕХ РОССИЯН в студеном Баренцевом море, они вместе с экипажем лодки
За последние десять лет со времен гибели подводной лодки "Комсомолец" в Норвежском море (1989) Российское общество прошло через такие потрясения, которых иным государствам хватает на столетия. Только в 2000 году, последнем году ХХ столетия, у нас за плечами уже две чеченские кампании, взрывы домов в Москве, Волгодонске, Буйнакске, взрыв в переходе у метро "Пушкинская", гибель омоновцев из разных российских городов. И вот теперь трагедия на Северном флоте. В 1902 году, в начале нашего кровавого века, бомбисты убили министра Внутренних дел фон Плеве, истребителя революционеров и одну из опор трона. Тогда же причисленный к лику святых благочестивейший Царь мученик Николай Великий страстотерпец трагический прошептал:
"Грозно посещает нас Господь гневом своим"…
Эти вещие слова стали смыслом всего нынешнего столетия. В этом великом и трагическом веке, который вместил в себя войну с Японией, две кошмарные мировые войны, гражданскую резню, палаческие репрессии, распад государства, безумные гримасы национализма окраин, войны на Кавказе, этот кровавый век уходит под грохот взрывов и катастроф и призывает нас к трезвлению. Мы не можем позволить, чтобы оценку событий этого страшного и ключевого века, который формирует новое тысячелетие, взяла на себя изолгавшаяся печать, купленная на корню олигархами. В этой связи гибель лучшего российского подводного крейсера особенно символична, ибо весь наш ХХ век пронизан флотскими мотивами. Октябрьский переворот 1917 года был бы немыслим без яростной поддержки моряков. Победа новой власти была потому во многом, если хотите, делом морским. Моряки сознавали свою ответственность за происходящее, потому кронштадтцы, почувствовав неладное, потребовали очистить Советы от большевиков и даже установить в России "морскую диктатуру". В слово "морскую" кронштадтцы вкладывали понятие высшей справедливости и твердости.
В 1941 году флот бросил на фронты полмиллиона своих лучших сынов. Роль моряков под Москвой и Сталинградом известна. Именно потому бывший морской пехотинец генерал Василий Маргелов ввел для воздушно-десантных войск тельняшки. Десантники последние двадцать лет не выходят из войн и доказали, что тельняшки носят по праву. Поначалу моряки отнеслись к затее Маргелова с ревнивой неприязнью. Говорят, что между Маргеловым и создателем нашего океанического флота адмиралом Горшковым произошла знаменательная перепалка. Маргелов сказал Горшкову, что готовит новые войска, где один его десантник будет стоить десятка пехотинцев. На что Горшков отпарировал: