Газета Завтра 371 (2 2001)
Шрифт:
Приведенные установки Конгресса США еще не укладываются в строго определенную промышленную политику, потому что нет главного фактора, связывающего их в единое целое,— макроэкономического планирования. Вместо планирования Конгресс избрал весьма детальную регламентацию обязанностей правящей администрации по обеспечению сбалансированного экономического роста. В том числе Конгресс установил свое право “требовать от Президента инициатив”, нацеленных на разработку дополнительных программ и мероприятий в объеме, достаточном для решения задач по обеспечению сбалансированного роста экономики, включая многие жизненно важные для страны направления. Притом, как особо оговорено,
Для взаимодействия при разработке и реализации экономической политики двух ветвей власти: законодательной и исполнительной,— учрежден Совместный экономический комитет, наделенный полномочиями по определению не только краткосрочных, но и перспективных направлений экономической политики, которые обобщаются в специальном докладе Конгрессу США. Такой доклад содержит, по сути, концепцию и ключевые параметры планово-индикативного характера. Напомним, индикативное регулирование предусматривает воздействие государства на производство при помощи таких немонетарных рычагов, как государственные инвестиции, государственные заказы частному и коллективному сектору, государственные кредиты и государственное прогнозирование развития экономики.
“Хотя частные предпринимательские фирмы остаются основными источниками капиталовложений, инвестиционная деятельность властей должна играть важную роль в определении уровней производства, занятости и производительности, а также в достижении иных общенациональных целей”. Это положение признает необходимость увеличения инвестиционного значения общегосударственного бюджета. Иными словами, здесь отражено растущее значение централизации совокупного фонда производственных инвестиций и необходимость их распределения на основе программ, скооординированных целями полной занятости и сбалансированного экономического роста.
Еще раз отмечается, что “полная занятость и производство, увеличение реальных доходов, сбалансированный рост, сбалансированный федеральный бюджет, надлежащий рост производительности труда, должное внимание национальным приоритетам, достижение лучшего торгового баланса путем увеличения экспорта и улучшения международной конкурентоспособности сельского хозяйства, торговли и промышленности, а также разумная стабильность цен являются важными национальными задачами, решение которых будет содействовать экономическому благополучию и благосостоянию всех граждан страны”. Понятно, что “надлежащий рост производительности труда” адекватен надлежащей эффективности капитальных вложений, а “разумная стабильность цен” — низкой, а в перспективе и “нулевой” инфляции. Отдельный раздел посвящен необходимости высокого и непрерывного роста капиталообразования.
Так или иначе, в качестве объекта государственного регулирования в данном законе указаны все три важнейших фактора расширенного воспроизводства: накопление, его эффективность, сбалансированность товарной и денежной массы. Каждый из них не откликается на монетаристское воздействие, сколь бы длительным и сильным оно ни было. Но и порознь регулировать эти факторы непродуктивно, поскольку в таком случае утрачивается эффект координации. Между тем, в данном законе они рассматриваются именно порознь, что не позволяет рассматривать его как непротиворечивый и последовательный акт.
В отличие от Японии, которая более полувека применяет макроэкономическое планирование и обязана ему своими главными успехами, США в отношении этого механизма всё еще колеблются, хотя на практике неуклонно приближаются к его
ЛИБЕРАЛИЗМ НА ЭКСПОРТ, а целевое макроэкономическое регулирование для себя — таков едва ли не самый главный из “двойных стандартов”, исповедуемых США с начала 80-х годов. От остального мира США требуют максимальной открытости и “прозрачности” экономики, денационализации, децентрализации, дерегулирования, внутри же собственных границ выстраивают модель всё более централизованной и регулируемой экономики. В частности, немалое давление было оказано на Японию с тем, чтобы сделать японский рынок более открытым для США, а главное — повысить роль фондовой биржи как регулятора движения капиталов. В результате в Японии к концу 80-х годов образовался вначале небольшой отток инвестиций из производственного сектора в спекулятивный, а затем спекулятивные операции разрослилсь настолько, что сформировалась своего рода параллельная экономика, которую японские экономисты сами стали называть “дутой”. Еще более резкие черты “двойного стандарта” можно наблюдать в зависимой от США Латинской Америке.
По существу, это весьма опасная стратегия, направленная на создание и удержание однополюсного мира. Между тем, он стал крупным препятствием на пути прогресса мирового хозяйства. Чтобы человечество могло выйти на новый технологический уровень, макроэкономическое регулирование должно стать достоянием всех стран мира, а не только единственной “сверхдержавы”. Странно, что наши ученые до сих пор не обратили должного внимания на этот факт. Создается впечатление, что в России на него сознательно закрывают глаза.
Более того, наши монетаристы, либерал-реформаторы не просто бездумно конспектировали мысли своих учителей, западных экономистов, прежде всего “чикагской школы”, о свободне торговли, борьбе с инфляцией посредством финансовых механизмов (сжатие денежной массы), бюджетном дефиците, долгах и т.д. Они навязали эти “новшества” огромной стране, причем такими методами “шоковой терапии”, что достигнутые результаты шокировали даже их учителей и наставников.
Проведение ускоренной массовой приватизации без необходимого экономико-финансового обоснования правительство объясняло следующими соображениями, которые были названы главными ее целями:
– повышение эффективности российской экономики в целом и деятельности отдельных предприятий;
– формирование широкого слоя частных собственников и содействие процессу образования стратегических частных собственников;
– привлечение в производство инвестиций, в том числе иностранных;
– социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступающих от приватизации;
— содействие финансовой стабилизации в Российской Федерации;