Газета Завтра 425 (2 2002)

Завтра Газета Газета

Ей трудно говорить, потому что весь митинг скандирует: "Мэра — к народу! Мэра — к народу!" Мэр к народу не выходит, народ продолжает мерзнуть. Народ действительно бедно, плохо одет. Некоторые стоят в старых телогрейках, заношенных пальто. И это не бомжи, это — интеллигенция города Кирова.

"У меня зарплата 500 рублей, работаю помощником воспитателя в детском саду. У воспитателя зарплата повыше, 700 рублей. Можно сказать, такая же бедная. Как, скажите, семейный человек с такой зарплатой может обеспечить семью и себя? А у мэра какая зарплата? Если директор получает по 70 тысяч на фирме, то здесь побольше. Нам кажется, у них зарплаты хватит, чтобы купить весь детский сад. 500 рублей не выдать зарплаты — позор! Последние деньги мы видели за август, а некоторые наши сотрудники отгуляли отпуск, и отпускные

не видели до сих пор. В газете фотографию печатали, мэр строит дачу. Дворец — не дача. Себя они помнят, на нас плюнули. И думают, мы молчать согласны. Позор такой их власти, они против народа действуют, позор! Я с 61-го года работаю в детском саду, и что вижу? А как детей теперь кормят плохо! Ни сахара, ни масла, ничего нет. Каша на воде. Няня в садике получает 300 рублей, 150 у нее забирают за питание. Позор, грабят в открытую. И как няне с ребенком прожить на остаток, на 150 рублей? Детские сады голые, сотрудников нет, люди уходят. И няни, и воспитатели работают на две группы сразу. 50 детей обслужить, накормить четыре раза, сводить на прогулку, все вымыть, спать уложить — на две группы она получит 700 рублей. Рабочий день — 12 часов. Какую они там жизнь страшную придумали! Детям не покупаются ни игрушки, ни книжки. Мы работаем на своем энтузиазме, сами бесплатно ремонт делаем в детских садиках. На нашей честности жизнь держится, а власть и знать не хочет".

"Мэра — к народу! Мэра — к народу!"

Вместо мэра на крыльце появляется милиция. Та самая, чьи жены точно также обманываются на своих рабочих местах, та милиция, чьи матери и бабушки также не знают, как при этой власти прожить на копейки. Но по великому уму своему власть иного поведения с народом не знает. Неужели придет день, когда милицию заставят снова стрелять в народ, как было в 1993 году в Москве?

"Я работаю в городском учреждении культуры и стою здесь по одной причине: ужасающе низкая зарплата. Средняя ставка едва перевалила за 700 рублей. Это ставка техслужащей, а не деятеля культуры. На некоторых заводах техслужащие получают по полторы тысячи, тогда кому работать в культуре? Нам мэр не отвечает, не идет к нам. Мы на полторы тысячи должны работать на две, на две с лишним ставки. Наш труд совершенно обесценился, урок стоит около 9 рублей. Ради тысячи рублей мы очень много работаем. Чиновники мэрии придумали оскорбительные условия труда. Мы знаем: мэру купили новую иномарку, "Волги" ему оказалось мало.

А посмотрите, кто работает у него в помощниках? В городской газете, написали: начальница по культуре городской администрации из судов не вылезает. 700 тысяч у людей назанимала и не возвращает, продала вагон имущества чужой организации, по документам сама ничего не имеет, квартиру и машину на родственников переписала. Спрашивали у мэра через газету, почему культурой города руководит человек с такой репутацией? Мэр ее не убирает, она нужна ему, значит, с такими возможностями и умениями. И тут же говорят: никакой коррупции у них нет и в помине. Где они взяли закон, по которому государственному чиновнику, у мэра работающему, разрешается вагон имущества чужой организации продавать и деньги присваивать?"

Как рассказали митингующие, загнанные в нищету, гордиться мэру и показывать свою престижность можно только в единственном случае, если люди в городе живут хорошо. А если подрастающее поколение в городе брошено на произвол судьбы, а детям поменьше возрастом на завтрак, обед и ужин выдается каша на воде, как в концлагере?..

С весны этого года Василий Алексеевич Киселев на должности мэра города Кирова. Работает второй срок. В кабинет к нему практически не попасть никак: ни через двери, ни по телефону. Но нравится мэру то одному, то другому человеку вдруг при случайной встрече сказать: "Слушай, ты почему ко мне не заходишь? Заходи, если желание будет". Такая забавная игра в демократию, в общедоступность.

Года три назад он был другим человеком. Ходил скромно одетым, кабинет сохранял строгий деловой стиль, но после ремонта стал похожим на французскую спальню с навсегда закрывающими дневной свет двумя рядами роскошных штор. Прежде умел честно сказать: "Я тут не понимаю, передам проработать проблему специалистам". Чем и вызывал доверие. Прежде старался, как любил говорить, "вернуть доверие к власти через настоящие дела, а не через пустые обещания". При положении, когда в городе строительство жилья для рабочих

и интеллигенции — все они нищие — практически сведено к нулю, смог хотя бы один дом построить, недорогую стандартную малосемейку, и заселить ее ветеранами. И, не принадлежа ни к одной партии, за год до перевыборов заиграл в какую-то свою "политику", добывая авторитет на "борьбе" с самим губернатором, взяв за пример Владивосток, что ли? Предстояли выборы, и, ой, как хотелось ему остаться на второй срок. Его предвыборные игры, скандалы с губернатором, срочно выносимые на народ антигубернаторскими газетами, помогли создать образ очень независимого. А горожане одновременно почувствовали: еще немного — и город останется без тепла в квартирах.

Позже он скажет: "Мне никто на выборах не помогал. Меня народ полюбил, в меня поверил, потому я победил". Отблагодарил, что называется, людей, за него всю пакость принявших на себя. Ведь за "борьбу" с губернатором ему устроили подарок: бюджет наперед, где зарплаты всех, занятых в городском хозяйстве, учтены всего на десять месяцев. Хотя в году месяцев двенадцать, и это число не изменить никаким чиновникам.

"Мы здесь стоим потому, что у нас, в ЖКО, задолженность по зарплате три месяца. Мы были на пикетировании весной, и мэр тогда сказал: это последний раз. Я был среди делегатов у мэра, он сначала возмущался, почему вы пикетирование устроили? Мы ему сказали: дома гниют, обслуживать сложно, трубы гнилые, капитальных ремонтов по сантехнике не проводится много лет, по метру трубы проржавевшие меняем. Канализация портится, квалификация падает. Мы, старые кадры, дорабатываем, новых людей не обучаем, а молодые кадры в подвалы, на чердаки не ходят. Мы тянем старые дома, рухнет скоро вся система сантехники. Рабочие говорят: от митингов толку что? Рабочие не верят ни обещаниям мэра, ни словам губернатора. Питаемся на долги. Цены растут дико. А надо что-то купить. Детям надо купить, питаться надо нормально, чтобы работать. Были случаи, когда люди в голодные обмороки падали. Самое страшное то, что на дома не отпускаются средства, хозяйство городское ветшает и разваливается Такая власть сохраняться будет — надо ждать непредсказуемого..."

"Мастером я работала много лет в ЖКО, сейчас бухгалтером. Ресурсы вывозятся из области, продаются, а люди у нас все нищие. Лес вятский продают и по России, и за границу, а где деньги за наше лесное богатство? И воровство, и издевательство над нами идет по нарастающей. Это, наверное, геноцид над нами, над русским народом. Зачем власти образованный народ? Зачем власти культурный народ? Здоровый народ? Ну зачем? Власти нужно быдло, быдлом ведь легче управлять, чтобы и зарплату, и хлеба просить не смели".

Люди мерзнут уже час. Парадный вход наглухо перекрыт милиционерами, за углом мэрии — автобус с милицией. Стойте. Мерзните. Знайте отношение власти, выбранной вами, к себе. А как понимать происходящее иначе?

"Мы медики. Власть у нас не для народа. Власть для самой себя. Чиновники ни разу не вышли на пикетирование, на митинг. У них с зарплатами всегда порядок. А нам на свои жить невозможно. Тысяча рублей в среднем у нас на "скорой помощи". Как узнали: мэр вместо машин "скорой помощи" для себя купил иномарку — рты пораскрывали".

Стоит худой рабочий. В старой фуфайке. Смотрит на громадные стекла окон мэрии, изнутри закрытые шторами, и повторяет одно и то же: "Будьте вы прокляты. Будьте вы прокляты". Тихо повторяет.

Когда, в каком году это происходит? Неужели не в 1910, а в начале века двадцать первого? Митинг кипит. Говорить хотят все, и говорят человек по пять сразу, успевай записывать, запоминать. С края на край перекатывается скандирование, люди требуют: мэра — в отставку.

"Ноябрь на дворе, а мы получили зарплату только за июль. За июль, поймите. Дальше. Мы работаем мастерами жилищно-коммунального хозяйства, получаем зарплату 974 рубля. 25% премиальные. Этим все сказано. Когда за август получим — никто ничего не обещает. Зачем нам такой мэр, если он о нас совершенно не заботится? Впереди не ждем улучшения. Мы поддерживаем требование отправить мэра в отставку. Ну как жить? Выть осталось, а не жить".

"Я учительница. Стою здесь из-за отсутствия выполнения предвыборных обещаний мэра. Обидно, что именно учителя города выдвинули Киселева в мэры на второй срок. Сейчас получается, не хочет власть с нами встречаться, не идет мэр к народу".