Газета Завтра 447 (25 2002)
Шрифт:
Если представить, что американцы вдруг, по какой-то причине окажутся неспособными влиять на ситуацию в Западной Европе и вокруг нее, то Германия могла бы очень быстро реализовать свой потенциал, нарастить его в военно-политической сфере. Но на деле, как только Германия начинает немножко подниматься, Соединенные Штаты делают все, чтобы поставить ее на прежнее место, сбросить вниз. Взять ли войну против Югославии, взять ли российский дефолт 1998 года — эти акции были впрямую направлены против Германии. Этот дефолт ударил по Германии не менее сильно, чем по России. А что было здесь, все мы хорошо помним. Всякая попытка Германии занять лидирующие политические позиции наталкивается на жесткий ответ США, причем США не как страны, а как метрополии нынешнего западнистского сверхобщества, в которое, что немаловажно, встроена и значительная часть нынешней германской элиты. Немецкая промышленность, немецкая деловая сфера, немецкая культура — все они повязаны американским влиянием, американизацией. Из десяти новых книжек девять — переводные американские, из десяти новых фильмов девять — продукция Голливуда. "Люфтганза"
Теперь коснемся еще одной стороны европейской интеграции, отношений между Германией и Англией, Германией и Францией, Германией и Италией. Противоречия между ними, в случае если европейские страны окажутся предоставлены сами себе, резко обострятся, немедленно возникнут разного рода конфликты между этими странами. Поэтому сегодня у Европы гораздо больше шансов интегрироваться под эгидой Соединенных Штатов, чем без этого.
"ЗАВТРА". А можно ли сказать, что США заинтересованы сегодня в объединении Европы?
А.З. Знаете, и да, и нет. Все процессы, которые сейчас происходят в мире, противоречивы и даже хамелеонообразны. Сейчас они заинтересованы в этом, но проходит год или даже несколько месяцев — ситуация меняется на обратную. Всё время идет борьба, наложение друг на друга различных сил, но есть нечто доминирующее, определяющее общий вектор движения. Так вот, если задаться вопросом о том, что же доминирует в современной истории человечества, то доминантой является война объединенного западного сверхобщества во главе с Соединенными Штатами за покорение всего мира. Нас вот разгромили, сейчас идет борьба с исламской цивилизацией, затем на очереди очевидно — азиатский коммунизм, и КНР прежде всего. На Западе специалисты открыто говорят о том, что уничтожение континентального Китая будет основным содержанием XXI века. Я думаю, это более правильно, потому что борьба против коммунизма всегда была и остается для Запада лишь поводом. Например, война Запада против советского блока шла под прикрытием антикоммунизма, но сегодня вы можете видеть, что коммунизма у нас уже нет, а война всё равно идет. Точно так же обстоит дело и с Китаем. Сегодня Китай и другие коммунистические страны дают повод для идеологического противостояния. Но в этих рамках, что бы в Европе ни предпринимали, образование глобального центра силы, сопоставимого с США, просто исключено.
"ЗАВТРА". Александр Александрович, насколько устраивает европейский истеблишмент нынешний статус Европы как провинции, закрепленный некогда "планом Маршалла"? Насколько там могут быть готовы к более фундаментальным отношениям с Россией, которая может предоставить Европе и недостающие ей сырьевые ресурсы, и интеллектуальный потенциал, и транспортный коммуникационный мост в Юго-Восточную Азию?
А.З. Прежде всего, нельзя говорить, будто современная Европа стала провинциальной, отсталой и так далее. Сейчас вообще понятия "провинция" и "центр" применительно к западнистскому сверхобществу неприменимы. Современные коммуникации резко изменили образ нашего мира. Сегодня, например, перелет из Европы в Америку может занять у вас меньше времени, чем путешествие из одного района Франции в другой. К тому же сверхобщество, о котором я говорю, не является американским. Это западная среда, которая существует в рамках западного мира в целом. Больше пятидесяти тысяч коммерческих предприятий являются транснациональными, зоной их действия выступает весь западный мир и даже вся планета. И сотрудники этих корпораций уже не являются, по большому счету, немцами, американцами, японцами или неграми.
Конечно, продолжают существовать какие-то внутринациональные кланы — например, в Америке это клан Кеннеди или клан, к которому принадлежат Буши, и так далее. Недавно у нас вышла переводная книга Джона Колемана "Совет 300", где автор указывает на существование и значимость подобных кланов. Все это продолжает сохраняться, но уже в новых структурных отношениях между собой. И ни о какой провинциальности речи здесь не может быть. Я говорил о том, что из десяти фильмов девять — американские. Но в основе американской культуры, идеологии и психологии лежит все же западноевропейская матрица. Америка — явление вторичное, дочернее по отношению к Европе, и исторически и по существу. Я читал лекции в различных университетах США для студентов старших курсов, аспирантов, встречался с преподавателями. Так вот, на моих лекциях коренных американцев — я имею в виду не индейцев, конечно, а WASP, белых англосаксонских протестантов — почти не было. Кто на моих лекциях сидел? Китайцы, корейцы, индусы, немцы, скандинавы, евреи, конечно, в огромных количествах. В результате происходит массовая миграция населения: и постоянная, и временная. Это, кстати, очень интересная проблема, хотя и мало исследованная. Когда меня спрашивали, где я на Западе жил, я отвечал: "Я ночевал в Германии". Так оно, в общем-то и было, поскольку большую часть времени я проводил в поездках. Я работал в Голландии, читал лекции в Англии, в Оксфорде в том числе, во Франции, в Италии, летал в Америку. А резиденция моя находилась в Мюнхене. И таких людей, жизнь и деятельность которых рассеяна по всему западнистскому сверхобществу, достаточно
"ЗАВТРА". Из ваших слов следует, что за последние десятилетия на Западе образовался новый тип социального пространства, и представители тамошней "элиты" успешно это пространство осваивают, расширяют и утверждают уже по всей территории нашей планеты. В этой связи вы определили США как метрополию современного "западнистского" мира, основного поставщика технологий: промышленных, военных, управленческих и так далее, а кроме того — гаранта существующих "ценовых ножниц" и поставок сырья из стран так называемого "третьего мира". Но не являемся ли мы свидетелями начинающегося "заката Америки" вследствие внутренних противоречий, которые отчетливо проявились в ходе последнего соперничества за президентское кресло между Джорджем Бушем и Альбертом Гором, а также в событиях 11 сентября прошлого года?
А.З. Не нужно делать скоропалительных выводов. Там всё может происходить, но это нормальная жизнь. Единство — это ведь не значит ходить колоннами или обниматься на каждом шагу. Пока не будет исчерпана установка на мировую гегемонию, пока западный мир во главе с США не добьет мусульман, не добьет Россию, пока не будет разрушен азиатский коммунизм, в первую очередь Китай — до тех пор внутренние дезинтегрирующие причины будут оставаться на заднем плане. Не они доминируют на Западе.
Конечно, ничего вечного в нашем мире нет. В Европе, например, очень сильно антиглобалистское движение. Когда вышла моя книжка "Гибель русского коммунизма", по сути антиглобалистская, которую западные издатели назвали "Гибель империи зла", за первую неделю появилось более пятидесяти рецензий на нее в ведущих изданиях крупных европейских стран — ни один бестселлер не пользовался там таким успехом. Я получил приглашения из двадцати городов Италии, смог объехать только десять. Везде на встречи приходили сотни людей, и многие из них говорили, что с Италией происходит то же самое. Вы знаете, что творилось недавно в Берлине к приезду Буша — нигде такого протеста не было, даже в России. Но интеграционные силы сегодня все-таки доминируют, и пока раскол Запада из потенциальной возможности станет реальным, пройдет еще не одно десятилетие, а может быть, и столетие. Мне часто говорят, что всё равно, мол, Америка развалится. Развалится, да, но пока это случится, она и нас, и Китай сотрет с лица земли. Вот ведь в чем дело.
"ЗАВТРА". То есть пока толстый сохнет, худой сдохнет?
А.З. Конечно. По всем законам диалектики, а диалектика вещь очень серьезная, хотя современные мыслители выбросили диалектику вместе с Гегелем, — так вот, по всем законам диалектики нынешняя однополярность есть очень неустойчивое и временное явление. Стремление создать европейское сообщество, Евросоюз есть одна из попыток преодолеть эту однополярность. Я это понимаю и признаю, но в нынешних условиях объединенная Европа не имеет шансов стать чем-то сопоставимым с нынешними Соединенными Штатами. Такой ясной поляризации мира, какая была в годы "холодной войны" между СССР и США, сегодня не случится.
"ЗАВТРА". Александр Александрович, а каковы, на ваш взгляд, имеется в виду взгляд не только ученого, но и художника, — современные европейцы?
А.З. Знаете, европейцы остаются европейцами. Вот я — русский по отцу и по матери, но в советское время идентифицировал себя именно как советского человека. Потому что в Советском Союзе действительно складывалась и сложилась новая наднациональная общность — советские люди. В западных странах также стремительно складывается новая наднациональная общность. Вот, например, говорят об американской нации. Но такой нации нет, есть наднациональная общность американцев. Там масса мексиканцев, негров, китайцев и прочих, многие даже не говорят по-английски, но они себя идентифицируют как американцев. Сейчас в Европе начали идти сходные процессы: разрушаются национальные государства, стираются границы между ними — не в административном отношении, а идейно, психологически даже. В ходе моей жизни в Европе я себя идентифицировал как европейца, и сейчас я ощущаю себя европейцем, русским европейцем. Мое поколение вообще воспитывалось в рамках западноевропейской культуры — так, что, например, историю Франции мы знали гораздо лучше истории собственной страны, которая к тому же преподавалась нам в сильно искаженном, фальсифицированном даже виде. Сейчас я не знаю, каковы настроения молодых людей, но Россия в целом очень сильно западнизируется, и западная культура устремляется сюда мощнейшим потоком. Но все-таки некоторое различие между типами американца и европейца существует. Мне поступало достаточно много предложений поработать в Америке, переехать туда на постоянное место жительства, но, взвесив все "за" и "против", я эти предложения отверг, предпочтя Западную Европу. Когда речь идет о европейце, имеется в виду все-таки не поляк, не румын и не турок. Инерция западно-европейской цивилизации, западно-европейской культуры существует, и она еще достаточно сильна. Когда ты начинаешь общаться с людьми, ты уже через пять минут чувствуешь, кто перед тобой: американец или европеец.