Газета Завтра 945 (2 2013)

Завтра Газета Газета

И последнее, о чем бы я хотел сказать, о наследии "красных" и "белых". "Белые" проиграли военную борьбу, политическую борьбу. Их наследие — это их идеалы, их мысли, их страдания, их судьбы. Наследие "красных" — это страна, в которой мы живем. "Красные" победили, они за 70 лет советской власти прошли через существенные трансформации своей сути, они, условно говоря, многократно превращались из гусеницы в бабочку и так далее. В результате мы сейчас встретились на заводе, построенном "красными", мы поедем по городу, где родился красный вождь. И в связи с тем, что эти два наследия сущностно, качественно

отличны, у нас должно быть понимание, осознание этого факта. "Белые" и их страдания, их идеалы заслуживают сочувствия, сострадания, понимания, сожаления. "Красные" — это реальное наследие, реальная жизнь, реальные технологии, то, в чём все мы живём. И к этому должно возникать некое иное отношение.

В заключение хочу сказать, что я воодушевлен чрезвычайно, я не ожидал такого уровня накалённой заинтересованности, такой глубины познаний разнообразных ответвлений столь сложной проблемы. Это внушает мне даже не надежду, а уверенность:, несмотря на то, что избранная нами задача очень сложна и никто в нашей истории не попытался всерьёз её решить, — нам это окажется по плечу.

Александр НАГОРНЫЙ, политолог, заместитель главного редактора газеты "Завтра", ответственный секретарь Изборского клуба.

Я заострю внимание собравшихся на высказанном здесь уже многократно — правда, в неявной форме — тезисе о том, что в современной России противостояние "красных" и "белых" носит совершенно особый характер и по сути своей является вовсе не таким, каким выглядит по форме. Нам кажется, что это спор о прошлом, о "комиссарах в пыльных шлемах" и "корнетах Оболенских", а на деле это спор о будущем, который только обращён в прошлое. В английском языке есть специальная глагольная форма, "прошлое в будущем", past in future, — это именно то, о чём идёт речь. Согласитесь, что там, в прошлом, примирение "красных" и "белых" уже невозможно — потому что была гражданская война, были красный и белый террор, была трагедия "первой волны" эмиграции и так далее, и тому подобное.

Но я уверен в том, что такое примирение "красных" и "белых" — именно как "красных" и "белых" — окажется невозможным и в обозримом будущем. Потому что у нас нет "белого" образа нашего будущего, а "красный" образ нашего будущего померк уже в середине 60-х годов, почти полвека назад. Зато есть образ "радужного", "розово-голубого" будущего, представленный мировым и отечественным либеральным сообществом, которое, собственно, и озабочено прежде всего тем, чтобы у этого образа не возник эффективный конкурент.

В этом "радужном" проекте есть и "красные", и "белые" линии, они являются частью единого спектра, но вне его такого единого спектра нет. И те, кто видит свой идеал в империи Романовых, и те, кто видит свой идеал в Советском Союзе сталинских времён, обречены продвигаться вперёд с головой, повёрнутой не только назад, но и в разные стороны. Это и неудобно, и, по большому счёту, опасно. Потому что наши оппоненты смотрят именно в будущее. В будущее смотрят их интернеты и мобильные телефоны, космические спутники и высокоточное оружие. Они точно знают, какого будущего хотят для себя, а какого — для других, в том числе и для нас с вами.

Давайте смотреть в будущее, как смотрел в него сталинский Советский Союз

в годы своего взлёта. Давайте следовать духу, а не букве. Ведь не секрет, что больше половины офицеров царской армии воевало на стороне "красных", что такие выдающиеся достижения Советской власти, как план ГОЭЛРО, Байкало-Амурская магистраль, канал Москва—Волга, сотни и тысячи других реализованных проектов — были задуманы и созданы ещё в царские времена. Да, для их реализации социально-экономические рамки романовской империи были тесными. Точно так же, как были они тесными для вертолётов Сикорского и телевидения Зворыкина — проектов, реализованных русскими изобретателями за пределами Советского Союза. По сути, даже Голливуд как всемирная "фабрика грёз" был придуман и создан выходцами из Российской империи. Точно так же сотни тысяч советских изобретений не нашли применения в плановой экономике и были использованы западной экономикой с пользой для неё.

Сегодня сотни миллиардов и даже триллионы долларов, полученных за продажу невосполнимых сырьевых ресурсов нашей страны, утекают на Запад, в Соединенные Штаты Америки, не находя применения в отечественной экономике, в отечественной промышленности и в сельском хозяйстве, в отечественной науке и, говоря современным языком, в отечественной сфере услуг, то есть в образовании и в здравоохранении. А мы, не обращая внимания на это, будем продолжать споры о том, кто именно отдал приказ о расстреле царской семьи, или какие куски отечественной территории обещал Антанте адмирал Колчак в случае своей победы? Всё это, никто не спорит, важные вопросы, но за деревьями нужно видеть и лес.

Мы вправе гордиться нашим прошлым, но не должны им кичиться. Мы не имеем права отрицать наше прошлое, но точно так же не имеем права идеализировать его. Мы обязаны точно знать, точно понимать, в чём наша сила и в чём наша слабость. На мой взгляд, истинный патриотизм — не в том, чтобы восторгаться прошлыми достижениями нашего народа и нашего Отечества, а в том, чтобы обеспечить все условия для наших настоящих и будущих свершений, которые служили бы образцом и примером для всего человечества.

Российская империя была своего рода магнитом для соседствующих с ней народов, которые шли под скипетр "белого царя", чтобы спастись от внешних угроз и внутренних раздоров. Советский Союз предлагал всему миру модель общества наивысшей социальной справедливости, — модель, которая повлияла не только на развивающиеся государства, от Монголии до Кубы, от Никарагуа до Китая, но и на ту же Европу, ту же Японию, те же США.

Вот вектор, который нам необходимо развивать, на котором возможно истинное соединение и объединение "красных" и "белых". Других вариантов, на мой взгляд, нет.

Все вы знаете о таком маргинальном идейно-политическом течении, как "неоязычество", которое зовёт своих адептов в еще более удалённые от настоящего времена, которые предлагает в качестве "золотого века" отечественной истории. Для "неоязычников" князь Владимир Святославович — куда больший злодей и враг, чем Владимир Ильич Ленин. Единение и гармония с еще нетронутой природой, "естественная нравственность" — казалось бы, чем плох такой вариант руссоизма? Да именно тем, что не имеет никакого будущего.