Газлайтер. Том 17

Володин Григорий Григорьевич

— Очень признателен за ваше предложение, но вилла в частном районе Рима уже забронирована. Мы предпочитаем немного больше уединения.

Аврал слегка нахмурился, но не стал открыто спорить, хотя попытался мягко надавить:

— Возможно, всё же стоит рассмотреть наш вариант, господин граф? Капитолийский храм обеспечит вам наивысшую безопасность и комфорт.

— Благодарю, но решение уже принято, — твёрдо отвечаю я, давая понять, что вопрос закрыт.

Мы направляемся к вилле на машинах, арендованных гвардией. Все быстро

размещаются, погружаясь в расслабленную атмосферу тёплого римского вечера. Небо постепенно темнеет, тени становятся всё длиннее, и казалось бы, наступает долгожданный покой. Однако спокойствие нарушается, когда гвардейцы внезапно докладывают о ночном госте.

Ледзор, сняв со спины свой массивный топор и с нескрываемым удовольствием улыбаясь, говорит:

— Хо-хо, граф, да мы ж только прилетели, а уже гости!

Глава 13

Ночным гостем оказывается советник Цезаря — занятно. Ледзору приходится убрать топор.

Мы с советником выходим на веранду виллы, и я вдыхаю тёплый римский вечер. В воздухе — едва уловимый аромат лаванды и свежих садов. Советник молчит, будто наслаждается тишиной. Но я ведь не для этого здесь.

— Вы должно быть знаете, что меня интересует одно лицо, — начинаю. — Луций Авит. Он ведь сейчас в столице?

Советник кивает, осторожно.

— Префект Луций, да, — подтверждает он, помедлив. — В данный момент он пребывает в Риме.

Отлично. Теперь ему от меня никуда не деться.

— А как с ним пересечься? — спрашиваю, не скрывая лёгкой усмешки. Всё же взглянуть в глаза неудачливому отравителю своей сестры — согласитесь, разве не заслуживает того?

Советник снова выдерживает паузу, слишком уж длительную. Стоит и жует губами, как корова. Но наконец ему удается подобрать слова.

— Завтра префект проводит выставку вин, — наконец, он рожает предложение. — Из своих лучших виноградников. Цезарь, разумеется, вправе давать билеты на подобные мероприятия. Кому сочтёт нужным.

Ах, эти витиеватые реверансы. Я улыбаюсь шире, делая вид, что меня впечатляет его старание.

— Прекрасно. Дайте мне четыре билета. Давно хотел попробовать римское вино.

Советник слегка напрягается, едва заметно моргает.

Советник замешкался, как будто подбирая слова с особой тщательностью.

— Цезарь велел напомнить: никаких драк и убийств без его санкции. На погром на выставке у вас, увы, разрешения нет, Данила Степанович.

— Да понял я, понял, не волнуйтесь. Вина просто попробуем, — отвечаю с невинным видом. — Что вы так сильно переживаете? Мы же не варвары какие-то, чтобы портить гостям вечеринку.

Советник вздыхает, будто с трудом приняв мою просьбу, но всё же кивает.

— Завтра передам вам пригласительные, — говорит он, как будто мне выдадут нечто куда более значимое, чем просто пропуск на выставку.

— Благодарю, — киваю в ответ. — Без вас бы не справился.

Его

лицо остаётся непроницаемым, но в ответ он лишь коротко кланяется и, наконец, удаляется, растворяясь в полумраке. Слышно лишь его удаляющиеся шаги. Я остаюсь наедине со звёздным небом и благоухающим садом.

Вилла, надо сказать, отменная. В ней какая-то расслабляющая роскошь, прямо на душе хорошо. Надо бы прикупить что-то подобное… Хотя, можно и свою построить в Боевом материке. Там тоже тепло, и виды не хуже. Правда, не в Тавиринии, а на побережье, которое мы пока не завоевали. Ключевое слово — «пока». А меня еще ждет замок в Японии и тоже на побережье. Ну, как ждет? Должен бы. Что-то Нобунага совсем не торопится отдавать долги. Нехорошо…

А вообще, Луций, наверняка, уже в курсе, что я в Риме, так что «визит вежливости» явно не будет лишним. Очень хочется порадовать его напоследок — перед тем, как он окончательно сыграет в ящик. Всё-таки важный человек — целый префект провинции.

Через мыслеречь связывается Лакомка, голос её звучит чуть лениво, но довольно.

— Посмотрела я амфору Гумалина, — начинает она. — Хмельной зашёл в тупик: нормальное моторное масло у него так и не вышло. Решили с ним попробовать другие растворы.

— И что в итоге? — интересуюсь я.

— Выходит отличный скорпионий яд. Весьма качественный, надо сказать, — отвечает она с ноткой гордости. — Пригодится и для исследований, и на медицинском рынке стоит баснословных денег. Этот яд весьма универсален. Можно использовать его для создания антидотов, тестировать устойчивость магических существ к ядам.

— Отлично, — одобряю я. — Отправляй излишки яда в «Энергосинтез».

Она тихо смеётся:

— Да знаю, знаю. Так что там с Римом, мелиндо?

— В целом неплохо. Погода тёплая, правда, Одиннадцатипалому такая жара не по душе. Как только добрались до виллы, сразу голову в морозилку засунул.

— Хи-хи, понятно. А чтобы ты там совсем не скучал… — Лакомка с лёгкой усмешкой вдруг снимает с себя почти всё и проецирует в мыслеречь соблазнительный образ. Она знает, как подогреть интерес.

Я замираю, увлечённый этим зрелищем, когда вдруг слышу голос со стороны:

— Ой, Даня, а чего это ты так на меня смотришь?

Моргаю, возвращаясь к реальности, и вижу Настю. Она вошла, вся раскрасневшаяся, застигнутая моим… весьма пристальным взглядом.

— Да так… — лениво отмахиваюсь, игнорируя весёлый смех одной проказливой альвы, что разносится у меня в голове. — Любуюсь. А что, нельзя?

— Можно… — Настя заливается румянцем ещё сильнее, опуская взгляд.

— Знаешь, — добавляю я, будто бы размышляя вслух, — а поехали-ка посмотрим Колизей.

— Сейчас? Темно же! — Настя слегка удивлена, но в её голосе слышится интерес.

— Не проблема, — улыбаюсь я. — Поделюсь с тобой ночным зрением. Будет как днём, только без туристов и лишней суеты.